Чистая кровь
Шрифт:
Стирворту казалось, что ещё немного, и он не выдержит, свалится в вонючую жижу и не захочет встать. Включать усилитель не следовало и не только потому, что климатизатор был сейчас важнее. Стирворт опасался, что не справится с управлением искусственными мышцами, упадёт и наделает шуму. Он упорно шагал, поднимая и переставляя неимоверно тяжёлые ноги, а мысленно твердил себе, что если лакитийский аристократ держится, то землянину и агенту господина Ковальского пасовать стыдно.
Так они шли уже целую вечность, когда впереди прорезалось неясное, но равномерно распределённое сияние. Трёхуровневка между Портом и Тартосом должна была работать,
Мэсс остановился, потянул носом воздух. Потревоженная гниль радовала не слишком сладким ароматом, но Стирворт уже убедился, что обоняние служит его парню отменно.
— Дошли?
— Ага. Вот он сияющий мир привычного комфорта.
— И что тебя смущает?
— Что не нам одним пришла в голову здравая мысль свалить из армии.
— Это верно. Будем надеяться, что большинство бежавших просто хочет спастись.
— Антей, ты такая светлая душа, что просто озаряешь этот мир.
— Не беспокойся: шлем у меня закрыт. Шагай, юный циник. Добро тебя догонит.
Через несколько минут вышли к дороге. По ночному времени транспорт ходил редко, но всё же ходил. Трёхуровневка жила полной жизнью, но попасть в один из стремительных сверкающих вагонов не представлялось возможным: на этой трассе не было промежуточных остановок. Придётся идти вдоль полотна, но от формы пора избавиться. За прошедшие дни успели уже сродниться с защитной бронёй и шлемом. Разоблачившись, оба почувствовали себя практически голыми.
Поскольку на войну они отправлялись «понарошку», то под солдатскими комбинезонами сохранилась обычная гражданская одежда, хотя и изрядно помятая. Стирворт полагал, что с учётом всего творящегося вокруг, обращать внимание на такие мелочи никто не будет. Налегке шагать оказалось непривычно, и Стирворт начал сильнее хромать. Тело облепила влажная духота, и оба обливались потом.
Первый ярус дороги лежал прямо на фундаменте и идти пришлось по краю бетонного настила. Время от времени мимо с ужасной скоростью проносились снаряды поездов. Заслышав их, странники спрыгивали с поребрика и ложились на землю — не конспирации ради, а потому, что потоком воздуха могло утянуть под вагон. Днём, когда движение делалось гораздо интенсивнее, им вообще не удалось бы пройти. Оба устали и спешили, но опасность всё же заметили не в последний момент. За одной из опор кто-то затаился. К сожалению, существовал пусть крохотный, но шанс, что это армейский патруль.
Автоматы пришлось оставить вместе с формой, без неё они смотрелись бы странно, но пистолет Стирворт сохранил и сейчас осторожно привёл его в боевую готовность. Мэсс напряжённо всматривался в полумрак. Тут вопрос был в том, у кого первого сдадут нервы, и разрешился он быстро. Из-за опоры выскочили двое с автоматами и без стеснения прицелились в путников. Оба в форме, броне и шлемах, но даже сквозь защиту Стирворт ощутил их многодневный страх. Наклеек с цветами одной из воюющих сторон на броне не было, и, следовательно, перед дезертирами за идею возникли сейчас самые обычные.
Мэсс немедленно поднял руки и забормотал испуганно:
— Не убивайте, пожалуйста, мы всё отдадим: деньги, драгоценности, кредитные карточки.
Ничего из вышеперечисленного у него в карманах не водилось, кроме того Стирворт помнил, что бывает, когда этот парень поднимает руки. Форма и броня, конечно, спасают и неплохо, но есть на ней и уязвимые места. Тут главное хорошо стрелять и метать ножи.
— Выкладывайте всё на
— Ага, сейчас! — ответил Мэсс.
Короткое движение Антей краем глаза уловил и выстрелил практически одновременно с ним. Несмотря на усталость оба попали, но зазоры в броне делают не там, где спрятаны жизненно важные органы, а пробить защиту пистолетной пулей или ножом — нечего и надеяться. Оба, Стирворт и Мэсс, сразу бросились в рукопашную. Противники стрелять не захотели или не успели, и на бетонной полосе трёхуровневой дороги завязалась вульгарная драка.
Стирворт наносил удары с яростью, пробужденной не только отчаянием, но и верой в правое дело. Броня спасала дезертиров, но и сковывала их движения, оба явно недолго побывали в солдатах. Мэсс бил ногами. Сражались молча, с той ожесточённостью, которая возникает, когда в дело замешан личный интерес. Несколько ударов Стирворта пришлись удачно, и противник его начал слабеть. Автоматом тот по-прежнему не пользовался, даже приклад употреблял неумело. Краем глаза Антей видел, что Мэсс справляется неплохо. Дезертиры по убеждению теснили эгоистичных коллег, и в этот момент мимо пролетел очередной вагон.
Двум любителям лёгкой наживы не хватило опыта. Тяжёлая форма и броня удержали бы их как якорь, но стояли они слишком близко. Противника Стирворта рвануло вперёд, закрутило и ударило о бетонную опору верхнего яруса. Падая на спину, дальше от смертельного вихря, Антей чувствовал, что злой ветер тянет его за собой. Вот когда он порадовался, что большой и много весит, худого и тонкого увлекло бы как тростинку. Сразу проснулось беспокойство за Мэсса. Время мутно замедлилось, и только поэтому Стирворт увидел, как парень толкает противника к смертоносному боку вагона.
Грохот свернулся и полетел дальше, приятели рискнули встать. О незадачливых грабителях можно было уже не беспокоиться. Стирворт машинально оттащил трупы и сбросил на землю — не из уважения к мёртвым, а ради безопасности движения. Мэсс поднял один из автоматов, и Антей услышал короткий смешок.
— У них не было патронов, — сказал лакитиец. — Вот нахалы!
— Идём, — ответил Стирворт. — Времени мало, скоро рассвет: гроза налетит, поезда тоже.
Колено после драки разболелось, но цель уже была близка. Других претендентов на их символический кошелёк и вполне материальную жизнь не нашлось, только у самого порта встретился патруль. Эти солдаты не прятались, стояли открыто. Стирворт выложил историю о заблудившихся в войне туристах. С его точки зрения она не заслуживала доверия, но тщательно подчёркнутый земной акцент заметно снизил градус подозрительности. С гражданами далёкой могущественной планеты здесь связываться остерегались.
Очутившись рядом с помпезным зданием гостиницы, Стирворт едва поверил, что это свершилось. Несколько дней проведённых в круговерти войны, прошли как отдельная жизнь. Он с удивлением смотрел на нормальных людей. Глаза и лица у них были нездешние.
Едва вошли в здание, как гроза, давно уже обещавшая очередное представление, на время отменила войну. Пользуясь передышкой, Антей и Мэсс прикупили одежды и заняли номер подешевле, чтобы привести себя в порядок. Какая не будь у тебя кровь, но если одет как босяк, вряд ли её станут проверять на элитарность. В душ сходили по очереди, потом помогли друг другу сделать перевязки. Дождь ещё шумел за окном, давая возможность немного отдохнуть.