Чистилище для невинных
Шрифт:
Налетчик вдруг резко выхватил у нее из рук журнал и швырнул его на пол. Кристель наконец подняла на него глаза.
– Тебе что-то мешает смотреть на меня, когда ты ко мне обращаешься? – бросил он ей.
– Да вовсе нет, Раф, – с обольстительной улыбкой заверила она его. – Так куда мы поедем?
– Я обдумываю этот вопрос.
– А-а-а… Так, может, тебе надо было подумать об этом заблаговременно, чтобы предусмотреть безопасное укрытие?
– Может, я его и предусмотрел, – парировал Рафаэль.
– Кроме шуток? –
– Это далеко, а Вилли не выдержать дороги. Так что подождем, пока он не встанет на ноги. И это не обсуждается, – отрезал их главарь.
Неожиданно послышался звук приближающегося к ферме автомобиля. Рафаэль бросился к выходящему на запад окну и, скрытый непроницаемой шторой, стал следить за дорогой. Перед по-прежнему открытыми воротами владения остановился «рейнджровер», из него вышла полная темноволосая женщина. Наверняка та самая секретарша Сандры. Рафаэль надеялся, что она, как было договорено, сейчас положит лекарство в почтовый ящик, но она направилась к дому.
– Вот и ассистентка, – прошептал он, вынимая кольт из кобуры. – Прячьтесь, и чтобы ни звука.
Спустя несколько секунд в дверь трижды постучали.
К счастью, она была заперта на два оборота.
– Сандра, вы здесь? Это Амели…
Налетчики, затаив дыхание, смотрели, как двигается дверная ручка: а что, если у нее есть дубликаты ключей?
Амели приникла лицом к окну, приставила ладонь козырьком ко лбу и попыталась разглядеть хоть что-нибудь внутри. Никого.
Трое бандитов вжались в стену, Вилли был задрапирован одеялом.
В конце концов непрошеная гостья ушла. Они следили, как она маневрирует на подъездной дорожке, чтобы развернуться, и исчезает из их поля зрения.
Рафаэль с предосторожностью приоткрыл дверь; на ручке висел пластиковый пакет.
– Она оставила антибиотик для Вилли, – сказал он, закрывая дверь.
– Гениально! – вздохнула Кристель.
– Ты что, не хочешь, чтобы он выздоровел?
– С чего ты взял? Конечно хочу. Мне даже не терпится! Чтобы мы поскорей свалили из этой крысиной дыры. Это место нагоняет на меня тоску!.. Может, хочешь, чтобы я проведала нашего друга животных?
– Зачем?
– Разумеется, чтобы убедиться, что она не дурит!
– Уверяю тебя, она даже пальцем шевельнуть не может! – бросил Фред. – Я связал ее таким способом…
– Ты нашел веревку? Или парочку хорошеньких наручников?
– Не угадала, милашка. Всего лишь большой рулон скотча. Лучше не придумаешь.
– Так хочется полюбоваться твоим творением! – поднимаясь, проговорила молодая женщина.
Рафаэль преградил ей дорогу:
– Лучше тебе оставаться здесь. Нам следует как можно реже выходить из дома. Нас может заметить какой-нибудь случайный прохожий. Но если тебе скучно, приготовь обед: это было бы очень мило с твоей стороны.
– Но послушай… С чего это вы, парни, приняли меня за прислугу?
– Я всего лишь прошу тебя об услуге. Но ты вольна отказать мне.
Она вздохнула:
– Ты прекрасно знаешь, что я ни в чем не могу отказать тебе, красавчик… Ты так сексуально раздаешь приказания!
Фред бросил на нее угрожающий взгляд.
Что до Рафаэля – тот улыбался со свойственным ему видом балованного ребенка. Однако ему было известно, что она не только дерзкая и вызывающая.
Прежде всего она ненадежная. Даже опасная.
Иначе не была бы с ними.
Вопреки стараниям солнца воздух оставался прохладным. Открыв дверь, Рафаэль ощутил легкий озноб. Он напряженно вглядывался в окрестности и не видел ничего, кроме какого-то нереально безмятежного пейзажа.
Прежде чем торопливым шагом направиться к прилегающим к дому строениям, он поднял воротник кожаной куртки. Странно, но прежде всего он зачем-то попытался открыть прилепившийся к ферме домик, в котором еще не побывал. Но наткнулся на запертый замок.
Тогда он двинулся к амбару. Только что он позволил себе несколько часов сна в настоящей постели. Слегка усмирил усталость, терзающую его тело и нейроны.
Он толкнул ветхую дверь конюшни и остановился на пороге: Сандра лежит на боку, ее запястья связаны за спиной, щиколотки примотаны скотчем. Кусок скотча приклеен на рот. Он надолго замер в дверях, глядя на нее.
Наконец Рафаэль приблизился и встал на колени совсем рядом с ней. Он видел, что она дрожит – без всякого сомнения, от холода. Она слегка повернула голову, их взгляды встретились; ее глаза наполнились яростью.
Ей не было страшно. Пока. Разве что она вообще ничего не боится…
Самое время проверить.
Он подхватил ее под мышки, посадил спиной к стене и грубым движением сорвал с ее губ скотч. Медленно – так больнее.
Сандра по-прежнему с молчаливым вызовом смотрела на него. Она была убеждена, что он сейчас заговорит, станет изрыгать новые угрозы, поучать. Если не будешь умницей…
Что-нибудь вроде этого.
Но нет, он молчал. И как-то странно смотрел на нее. По-новому.
Как будто входил во вкус.
Вызов в глазах Сандры постепенно уступал место тревоге.
Это длилось долгие несколько секунд, а может, многие минуты. В гнетущей тишине, прерываемой лишь жалобами проникающего в ветхое строение ветра.
Неожиданно Рафаэль поднес руку к ее лицу; она оцепенела. Однако он всего лишь прикоснулся к синяку на ее левой скуле – следу полученных несколько часов назад пощечин.
– Болит?
Горло Сандры сжималось еще сильнее. В его голосе не было никакого сострадания. Никакого сожаления.