Чистилище. Трудовик
Шрифт:
Первую сотню метров прошёл быстрым шагом, затем замедлился. Снял вещмешок, осторожно опустил его на землю. Спутница, державшаяся в паре метров позади, повторила мои действия.
Дальше двигался осторожно, пока не увидел, как две здоровенные твари рвут зубами третью, более мелкую. Причём расположились так, что к ним не подобраться незаметно. Одна в любом случае заметит. Плевать! Мне нужно очистить свою карму, а уж с двумя справлюсь. Если что, Дарья поддержит.
— Не отставай, — коротко бросил за спину и, ругая свою больную ногу, сорвался с места навстречу пирующим зверюгам.
Два десятка шагов,
Та, что должна была меня увидеть первой, продолжала рвать добычу, не отвлекаясь, а вот её более чуткая товарка начала вертеть головой. Меня она заметила в момент нанесения удара и увернуться уже не успела.
— Хрясь, — бита, усиленная весом моего тела, обрушилась на хребет зубастой псины. Даже без способности удар вышел столь мощный, что переломил зверюге позвоночник. Я же, продолжая двигаться вперёд, нанёс ещё один удар, целясь прямо в морду второй твари. Неудачно вышло, псина дёрнулась в сторону, и я лишь концом биты зацепил шкуру, да и замах получился так себе.
Зверюга крутанулась на месте и тут же попыталась вцепиться в моё предплечье, но я успел подставить биту. Мощные челюсти сомкнулись на оружии, и тварь попыталась вырвать его из рук. Ну уж нет, в эти игры мы будем играть по моим правилам. Шаг назад, рывок, и я завалился на спину, перебрасывая псину через себя. Мать моя женщина, да эта зверюга весит не сто, а все сто пятьсот килограмм, у меня аж мышцы затрещали от напряжения.
Биту дёрнуло, но тут же отпустило, а в следующее мгновение псина рухнула на спину, издав сдавленный рык. Я ещё поднимался, очень надеясь, что тварь не оклемается быстро, когда в бой вступила Дарья.
— Ха! — выдохнула она, всаживая в тварь лезвие своего копья, а вернее, глефы. Я перехватил биту и, не поднимаясь с колен, опустил оружие на голову зверюге, пытающейся зубами ухватиться за древко. Дарья попала весьма удачно, практически пригвоздив псину к земле.
Поднявшись на ноги, зашёл сбоку и ударил в основание черепа, потом ещё раз и ещё, пока два сгустка света не отделились от мёртвой туши. Ох и живучая тварь.
— Пойдём, добьём первую, — произнёс я, только сейчас почувствовав, как у меня болит нога. Опустил взгляд и выругался — правая штанина разорвана чуть выше колена. Осторожно прощупал ногу — так и есть, рваная рана. Похоже, тварь зацепила когтями задней лапы.
— Тебя ранили? — в голосе напарницы прозвучало беспокойство.
— Так, поцарапали. Сначала прикончим подранка, а затем с остальным будем разбираться.
Вторая псина пыталась отползти, загребая передними лапами. Увидев меня, глухо зарычала. В рот йодом мазаный! Да у неё зубищи в три ряда, клыки сантиметров по пятнадцать! И когти на лапах, любой медведь умрёт от зависти.
— Бей за ухо, — отдал я приказ Дарье. Женщина, перехватив оружие, как я учил, нанесла короткий резкий удар. Чуть промахнулась, но остриё всё равно попало в мозг твари. Та даже не дёрнулась, просто обмякла, а два сгустка света подтвердили смерть псины. Или не псины, уж больно серьёзно развита у зверя челюсть, раза в два длиннее, чем у овчарки.
В этот раз окончание боя обошлось
— Я тут подумал, что тебе вряд ли понравится в центральном оазисе, — произнёс я, когда мы уже удалились от места ночного боя. — Я успел изучить поведение тех женщин в крепости. Они запуганы, почти голодают и при этом всё равно не хотят покидать свой оазис. Сдаётся мне, что место, куда мы идём, намного хуже.
— Ты намекаешь, что мне лучше подождать тебя? Нет, идём вместе, — решительно заявила Дарья. — Просто нужно вести себя так, словно мы пара. Поверь, этого будет достаточно. Та троица, когда увидела тебя, они же испугались до полусмерти. Ты просто не представляешь, насколько устрашающе выглядишь. Особенно когда пристально смотришь.
— Никуда мы не пойдём. Единственное, что нас ждёт в центральном оазисе, — это плен или смерть. Такое в наши планы не входит, поэтому мы поступим иначе. Скорее всего, у Антифриза есть охотничьи группы, и они утром выйдут на охоту. Попробуем расспросить их, куда направился ублюдок. Шанс, что кто-то из охотников укажет верное направление, довольно высок. Если не выйдет, будем искать другие способы.
Два часа пути по тёмно-серой равнине, и мы наконец-то увидели на горизонте первый признак, что мы движемся верно. Нечто массивное, гротескное, возвышалось над равниной, даже отсюда, издали, вызывая улыбку. Словно ребёнок из подручных средств слепил себе игрушечный домик.
— Ещё тысяча шагов, и остановка, — произнёс я, опираясь на Дарьино копьё, как на посох. Раненая нога с каждым шагом ныла всё сильнее.
— У тебя снова кровотечение началось, — словно невзначай произнесла напарница. — Давай отдохнём, я рану перевяжу. У меня есть лишнее полотенце, а сверху старыми бинтами.
— Нет. И так времени уже много.
Отряд, движущийся нам навстречу, заметили минут через пять. Просто их вначале было не видно на фоне оазиса. Двигались они чуть в сторону, но вскоре сменили направление. Мы их явно заинтересовали.
— Ну вот, теперь можно и отдохнуть, — произнёс я, останавливаясь. Поднял руку и помахал ей. — Эге-гей!
Их оказалось семеро. Все имели при себе холодное оружие: от коротких мачете до длинных, более двух метров, копий. Остановились от нас метрах в двадцати, разойдясь полукругом, и лишь после один из них, крепко сбитый седой мужик возрастом старше меня лет на десять заговорил:
— Кто такие? Откуда путь держите и куда?
— Из крепости мы, к вам в оазис идём. Нам Артур дорогу показал, вот мы пораньше и вышли.
— У тебя на ноге рана, значит, ночью выдвинулись. Зачем?
— Так затем и пораньше, что рана ухода требует. Артур сказал, что у вас в центральном оазисе помогут залечить. Там всего лишь царапина, просто глубокая.
— И чем же ты расплачиваться собрался?
— У меня профессия — мастер на все руки. Создаю предметы, которые потом можно привязать кровью.