Чистилище. Турист
Шрифт:
Гусак устроил страшный разнос всем дежурным, но так и не выяснил, каким образом эта записка оказалась на машине.
– А что с лодкой? – спросил он, когда гнев немного унялся.
– Ты же велел не следить за ней, – испуганно прогнусавил один из ночных сторожей, зажимая пальцами разбитый нос.
– Вам просто надо было проверить, на месте она или уже нет, идиоты!
– Ее нет, – ответил Горец, только что вернувшийся с реки. – Он забрал лодку.
– Это хорошо, – сказал Гусак. – Значит, пока все идет по плану…
На встречу они отправились на полноприводном
– Улица Свободы, – сказал он, качая головой. – Интересно, это случайно так вышло или наш друг изощренно издевается?
Дом нашли быстро, он стоял недалеко от реки, последний в ряду точно таких же многоквартирных домов. Горец подумал, что груженая лодка наверняка спрятана где-то неподалеку, возможно, в устье ручья, впадающего в Мезень. Но проверить догадку он не мог. Гусак велел вести себя смирно; похоже, эта сделка была для него исключительно важна.
Машина остановилась практически у самой двери. Горец, не дожидаясь команды, выпрыгнул из кабины, проверил подъезд – на лестнице было темно, и он поднялся до самого верха, внимательно осматривая ступени. Перед одной из квартир на втором этаже было натоптано – именно ее номер был указан в записке.
– Вроде все чисто, – доложил Горец, вернувшись к машине.
Они помогли пленникам спуститься на землю, завели их в дом, направили вверх по лестнице. Дети были напуганы, и Башир, надеясь, что Гусак этого не заметит, сунул мальчишкам в ладошки по маленькому леденцу. Маша все спрашивала, куда они идут. Гусак ответил ей только перед дверью в квартиру:
– Один добрый человек уговорил меня отпустить вас.
На ее лице отразилась сложная гамма чувств: такое ни один актер не сумел бы сыграть. Ей и страшно было, и любопытно, она боялась поверить услышанному и уже надеялась на хороший исход – если не для себя, то хотя бы для детей.
– Ты не врешь?
– Заходи и убедишься.
Дверь не была заперта. Они толкнули ее и вошли в коридор, где на вешалке пылились вещи хозяев…
Коля так долго лежал в тишине, что его слух обострился, и о приближении гостей он узнал задолго до того, как они вошли в комнату. Сначала он услышал шум мотора, потом понял, что этот звук приближается; он разобрал, что это грузовик, а не легковушка; он слышал, как хлопали двери машины, как говорили люди на улице; он даже слышал, как один из прибывших постоял перед дверью в квартиру, а потом ушел.
А еще он услышал, как Маша спрашивала Гусака, не врет ли он, и тот ответил:
– Заходи и убедишься.
Но кроме всего этого Коля слышал еще несколько звуков, идущих с другой стороны – то ли из соседней комнаты, то ли из-за окна, а то ли из внутренностей шкафа-купе.
Когда открылась дверь, он уже знал, кого увидит.
Первым зашел рыжий телохранитель Гусака. Вторым в комнате появился сам
– Привет, – сказал он первым.
Гости встали возле порога, глядя на него. Наверное, они боялись угодить в ловушку – очень уж был похож на приманку беспомощный Коля.
– Пришли? – Глухой голос прозвучал неожиданно для всех. Бородатый бандит, вставший в дверном проеме, даже вздрогнул и едва не спустил курок.
– Я держу вас на мушке, – спокойно сообщил голос. – Но стрелять не собираюсь. Сделаем все быстро и разойдемся.
– Рад слышать, – сказал Гусак, цепко оглядывая комнату.
Рыжий телохранитель продвинулся вперед на метр, но спрятавшийся Женька тут же предупредил:
– Стойте где стоите, иначе сделки не будет.
Рыжий обернулся на Гусака, тот едва заметно кивнул, и телохранитель вернулся на свое место.
– Он за шкафом, – сказал Коля, уже угадав, где прячется Женька. – Или прямо в шкафу. За зеркалом.
Рыжий и бородатый навели свои ружья на собственные отражения.
– Вы лучше опустите оружие, – спокойно посоветовал остающийся невидимым Женька. – А ты, Колян, заткни варежку и не отсвечивай. Если тут начнется пальба, достанется всем.
Маша только сейчас поняла, чей голос она слышит.
– Неужели ты все еще живой, мерзавец? – с отвращением сказала она.
– Потише, дорогая. – По голосу было ясно, что Женька широко улыбается. – Я пытаюсь тебя спасти, между прочим. И детей тоже. Надеюсь, со временем ты это оценишь.
– Хватит! – вмешался в разговор Гусак. – Мне нет дела до ваших разборок, я хочу получить причитающееся!
– Действительно, – согласился Женька. – Пора делать дело. Отпустите Машу и мальчиков. Пусть они спускаются к реке. Там их ждет моя лодка – я поставил над ней белый флаг. Слышишь меня, Машка? Садись в лодку и жди меня.
– Ни за что!
– Отпустите их, – приказал Гусак, и бородатый охранник отошел в сторону. Но Маша уходить не собиралась; она словно окаменела.
– Ты сейчас очень все осложняешь, – сказал ей Женька. – В данный момент я целюсь в голову одному из твоих детей. Попробуешь угадать, в кого именно?
– Мерзавец… – Маша обернулась, посмотрела на приоткрытую дверь.
– Девочку оставьте, – велел Женька. – Она моя страховка. Отведите ее на кухню, пусть подождет там. Когда все закончится, я вместе с ней вернусь к лодке. Надеюсь, все послушаются меня и никто не пострадает. Тебе это понятно, Маша?
Она не ответила.
Анжела, поняв, что ее сейчас разлучат с мамой, крепко вцепилась ей в руку. Бородачу пришлось разжимать пальцы девочки по одному. Анжела не плакала, не кричала, просто пыхтела, пытаясь пересилить здорового взрослого мужика. Конечно, это ей не удалось, и бандит, отложив оружие, просто закинул ее на плечо и вынес из комнаты – вот тогда Анжела и начала кричать.
Маша стояла бледная.
– Уходи, – сказал ей Коля. – Это ваш шанс.
Она посмотрела на него как на предателя.