Чистильщик
Шрифт:
Пролог
Молодой парень сидел в кресле в подпольной клинике, где ему уже отрезали одну руку и заканчивали со второй. Звук пилы разрезающей кости раздавался по всей комнате, а сам хирург работал в наушниках, которые заглушали шум инструмента. Когда руки были уже ампутированы, к месту отрезанной руки, он начал приделывать механическую, смотря через специальные очки и соединяя нервную систему с проводкой, а после, присоединил к плечевому суставу при помощи специального крепления, которое заменило хрящик. Такую же операцию он провернул и со второй рукой, после чего начал делать последний штрих. Кожу
Когда парень очнулся, он начал громко кричать от боли, а его руки ещё не функционировали полноценно. Доктор тут де вколол пациенту сильного обезболивающего, после чего, спустя минуту, он успокоился, но руки всё ещё безжизненно висели.
— Доктор. Почему руки не работают?
— Им нужно какое-то время, что бы синхронизироваться с телом. Нервные окончания ещё не соединились полностью с биопроводами. Пока что можете переночевать тут. Захотите есть, я принесу, чего ни будь и вас покормит мой робот — доктор помог парню встать и отвёл его в койку и включил ему телевизор.
Утром следующего дня, руки парня уже начали потихоньку шевелиться, но всё равно были слабоваты.
— Как ваши дела Лукас? — спросил он пациента.
— Бывало и лучше. Я попросил вас поставить мне новые руки, что бы я мог сражаться в уличных боях, где чуть ли не каждый аугментирован, а я даже…
— Успокойтесь. Вам нужно пройти реабилитацию и через неделю в бой.
— Если через неделю я не смогу выбивать дурь из своих соперников, ты вернёшь мне деньги!
— Конечно верну, но уверяю вас. Всё будет как надо — он протянул Лукасу шприц — я буду давать вам каждый день такой шприц, он поможет восстановиться — Лукас взял у него шприц и вколол себе, еле поднеся шприц к шее, после чего выронил инъектор.
День за днём шли, Лукас проходил реабилитацию, тренировал руки. С каждым днём они всё крепли и крепли. Спустя четыре дня, он уже спокойно мог двигать ими, но удары по стене приносили сильную боль в плечах. На седьмой день, как доктор и обещал, боли прекратились и Лукас, наконец, мог нормально драться.
Город Улей. 24 Июня 2095 год.
Улей. Огромный город с домами муравейниками, наполненный неоновыми вывесками, граффити, людьми среднего статуса и нищими. Лукас шёл по улицам бедного района к себе домой, что бы подготовиться к подпольным боям.
Город был наполнен разными людьми, хотя многих из них и людьми назвать было тяжело. Очень много людей представляли собой больше андроидов, чем людей. Лукас на их фоне был самым человечным. Даже дети на улицах имели аугментации, что пагубно на них сказывалось, ведь из-за них такие дети прекращали свой рост и некоторым из них уже было за двадцать, а то и за тридцать лет. В основном это были беспризорники, которым поставили самые дешевые протезы. Многие такие дети не выживают на операционном столе.
Некоторые взрослые ставят себе протезы для удовлетворения своих самых ярких эротических фантазий, а кто-то для того, что бы стать сильнее, как это сделал Лукас, который видя всё это на улицах Улья, пришел домой.
Квартира была маленькая, однокомнатная. Она представляла собой студию с кухней в ближнем углу, кроватью закрытой перегородкой в другом углу. Справа от кухни находилась обеденная зона с угловым диваном и столом, а в углу напротив находилась зона отдыха с диваном,
В центре комнаты стояла боксёрская груша, которую парень начал колотить своими новыми руками, пока одним из ударов не пробил её насквозь.
— Кажется, я немного переборщил — с удивлением отошел он от груши — главное на боях так никого не ударить — после этого, он начал на целой стороне груши, начал тренировать силу своего удара, постепенно наращивая её, что бы понять, как сильно ему стоит бить. Продолжал он так до тех пор, пока сила удара не начала сильно проминать снаряд, после чего ослабил удар — Остановлюсь на этом.
наличие таких сильных рук не могло не радовать парня. Они явно обошлись дешевле, чем стоят на самом деле, но смысл от рук, когда хочется, есть, а в холодильнике буквально пусто. Некоторая еда даже заплесневела. Придётся идти в магазин. Парень накинул на себя тонкий, поношенный свитер закрывающий шею, а поверх джинсовую куртку и закрыв дверь, направился в магазин.
В магазин нужно было зайти, но есть хотелось здесь и сейчас. Лукас завернул в местную забегаловку, где он иногда ел, когда куда-то спешил. Повар заметил новое приобретение парня, глядя на его ладони.
— Вижу обзавелись новыми руками — обратил внимание мужчина — я то думаю, что вас так давно не было.
— Да. Неделя реабилитации. Тот ещё кошмар. Дай мне пожалуйста картофель с курицей.
— Хорошо. Сейчас насыплю.
Из большой кастрюли, он наложил парню пюре, а из той, что по меньше, наложил мяса и поднёс к стойке.
— О нет. Чистильщики — поставив еду и испуганно посмотрев за спину парня, произнёс повар. На что Лукас обернулся и увидел за своей спиной двух проходящих мимо мужчин в плащах — господа. Мне проблем не нужно. Я человек честный. Если тут преступник, просто уведите его и разберитесь за пределами моей закусочной — чистильщики лишь посмотрели в сторону продавца. Второй обратил внимание и на Лукаса, пристально осмотрев его, и вместе они пошли в уборную, где раздался выстрел. После этого, двое чистильщиков направились к выходу с таким же невозмутимым лицом. Лукас смотрел на них, и казалось, что эти машины для убийства, напрочь лишены чувств и чужие просьбы для них, это пустой звук. Они не пощадят ни кого и могут убить человека прилюдно, а после уйти как ни в чём не бывало. Это те люди, которых не любит даже полиция.
Поев, Лукас отправился в магазин, но у него из головы не выходил тот случай с чистильщиками. Никогда раньше эти убийцы небыли к нему так близко. Пока он закупался продуктами, а рацион парня был крайне скудным и брал он самое дешевое, он пытался отделаться от мыслей о том убийстве, которое произошло буквально за стеной. До самого дома, он так и не избавился от этих мыслей.
Дома он закрыл дверь на замок, после чего принялся за готовку. Нужно быть в форме, так как завтра он пойдёт на подпольные бои, что бы подзаработать денег. Весь вечер он тренировался на том, что осталось от его груши.