Чистильщики пустошей
Шрифт:
Но зато мысли обрели правильный оборот, и память настойчиво подсказала, что вчера слева на поясе болтался пистолет в кобуре, которым он мог и воспользоваться, но, к счастью, не пришлось. На какой-то момент ему стало страшно. Даже пот выступил на висках, прежде чем парень додумался открыть ту самую тумбочку и заглянуть внутрь. После чего Енот облегченно вздохнул.
Все было на месте. И аккуратно свернутая в плотный моток портупея, и коричневая кобура с торчащей из нее черной рукоятью пистолета. Рядом лежало предписание от командира патруля, пропуска и те деньги, что были выданы интендантом. На душе заметно повеселело, правда, стало опять стыдно, хоть и немного.
Енот натянул носки, потом аккуратно обул ботинки. Туго затянул шнуровку, подвигал ногами, проверяя, насколько плотно они сидят. Как ни странно, результат был неплохим. Настроение стало немного лучше, и он пошел к выходу из палатки. Осторожно выглянул наружу.
Лагерь чистильщиков уже давно проснулся, несмотря на то что новенькие часы, полученные вчера на складе, показывали лишь семь часов утра. Откуда-то из-за палаток доносились голоса. Солнце уже встало, разгоняя легкий туман, но воздух был еще достаточно холодным, заставляя чуть поеживаться. Возле входа лежала здоровая псина, прореагировавшая на появление стражника лишь тем, что лениво приоткрыла один глаз. Может, это и был вчерашний пес? Вроде бы цвет густой короткой шубы, серо-рыжеватой, похож, да и морда собаки, чуть вытянутая, широкая, с небольшими брылами, скрывающими клыки, была знакома.
— Привет, друг. — Енот сам удивился тому, что вчерашнего испуга перед этим четвероногим страшилищем и близко не было. — Ты не меня караулишь?
Пес открыл второй глаз и, как показалось парню, удивленно посмотрел на него. Собачий взгляд как бы говорил: «Это ты со вчерашнего дня так поумнел?»
— Ну, может, пойдем в сторону кухни, а? Не знаю как ты, а я очень хочу есть. Проводишь?
Пес, а в том, что это был именно вчерашний знакомец, Енот уже не сомневался, вильнул хвостом. Потом широко зевнул, продемонстрировав тот самый инструментарий, который скрывался за брылами, встал и, отряхнувшись, неторопливо потрусил вперед. Чуть оглянулся, прянув обрезанными ушами, как бы зовя его за собой, и продолжил путь в ту сторону, откуда уже доносился какой-то вкусный запах. Что еще оставалось делать, как не пойти за умным псом, который, судя по всему, уже считал Енота за своего?
Палатка стояла у одного из «крузеров», принадлежавших команде Инженера. Поблизости никого не было видно. То ли все уже были в районе хозяйства Мамачоли, то ли занимались своими делами. Навстречу попался один из близнецов, то ли Правый, то ли Левый, это ему еще было непонятно. Как ни странно, но живая громада, грузно протопав мимо (они хоть когда-то снимают броню?), кивнула ему головой в шлеме. Или это ему показалось?
Четвероногий провожатый застыл у крайней палатки, терпеливо ожидая своего медлительного попутчика. Дождавшись, пока Енот поравняется с ним, пес пошел дальше, направляясь аккурат в сторону навеса.
За большим столом уже сидело несколько его знакомцев. Улыбающийся Ган, травящий какие-то байки хмурому мужику, который вчера выплеснул воду прямо под ноги Еноту. Длинный тип из отряда Мерлина, которого звали Ферзем, хлебавший кофе из кружки и молча таращившийся на оружейника невыспавшимися глазами. Тут же сидел один из близнецов. Тундра, спокойно поглощающий свою порцию сублимированного картофельного пюре с сосисками, завидя Енота, подвинулся и приглашающе
— Здорово, боец, — заместитель Кэпа доброжелательно улыбнулся. — Выспался, алкоголик?
— Выспался. — Енот почувствовал, как проклятый румянец вновь начинает заливать лицо. — А сильно я вчера… Ну, пьяный был?
— Смотря с чем сравнивать, — буркнул незнакомый и невежливый вчерашний усач, так любящий бриться по утрам. Сейчас его щеки подбородок тоже были гладко выскобленными. — Но тащить тебя пришлось. С тебя пиво.
— Конечно. — Енот торопливо кивнул и повернулся к дылде Ферзю: — А как вы ночью?
Тот чуть приподнял бровь и отхлебнул из кружки, прежде чем ответить. Потом протянул руку за куском хлеба с маслом, лежавшим на его тарелке, и лишь после ответил:
— Встретились с вашими этими… Рудокопами. Постреляли чуток.
Енот почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Все целы остались?
— Ну, как. Мы все, а вот твои коллеги из патруля…
Сердце ухнуло вниз, сжимаясь ледяным комом. Патрульные группы не были особо дружны с караульными командами на воротах, но почти все были знакомы.
— Сколько?
— Пятеро. — Тундра, отставив в сторону пустую посуду, тоже решил вступить в разговор. — Одного мы притащили сюда. Сейчас в медблоке, лежит на системах. Ты его должен знать. Редом кличут.
— Да, знаю, конечно. А остальных, значит?
— Ну да. Именно, что всех. Они решили постоять в стороне, и твари взяли их в клещи. Интересные дела у вас тут творятся, Енот, ох и интересные. Ладно, давай ешь, и потом к командиру. Нарежет задач, которые нужно будет выполнить. А, да, твоих мы предупредили о том, что теперь ты постоянно будешь здесь, так что не переживай. Понял?
— Понял. Спасибо, Тундра.
— Да не за что. — Он хлопнул Енота по плечу, вставая. — Эй, Мамачоля, накорми нашего новенького.
Женщина выглянула из-под навеса, улыбнулась Еноту, и немедленно перед ним возникла жестяная миска с пюре и двумя сосисками. Сосиски были натуральными, а не теми соевыми производными, что входили в рацион патруля и стражи. Молодой организм взял свое, и на некоторое время Енот полностью вывалился из жизни, поглощая вкуснейшую стряпню. Усач хмыкнул, глядя на скорость работы его челюстей, и чмокнул губами. Пес подошел к нему, положил лобастую голову на колено. Человек нежно погладил брови пса, который громко заурчал от удовольствия.
— Я смотрю, парень, ты пришелся по душе моему красавцу, а? Редко я видел, чтобы Хан так миролюбиво выполнял задачу. Он же ни разу на тебя не рявкнул?
— Нет. — Енот отрицательно мотнул головой. — Это ваш пес?
— А они здесь все мои, все пятеро. — Усач самодовольно улыбнулся. — Как тебя зовут, я знаю. Меня можешь называть Волхвом, я местный кинолог.
— Кто? — Енот чуть не поперхнулся. — Фильмы крутите?
Кинотеатр в городе был даже не один, а целых два. Большой и помпезный «Нуар», где в основном собиралась приличная публика, и старый, давно не ремонтировавшийся «Огонек», находившийся в районе шахтеров. И там, и там были старые, изношенные аппараты, но тем не менее вполне успешно демонстрировали фильмы, которых, правда, был дефицит. Большая часть лент была пересмотрена жителями города по многу раз, некоторые были настолько фантастичны и непонятны, что их любили больше всего, и, соответственно, затирали пленки до дыр. И лишь изредка из метрополии привозили новые коробки с фильмами. Ну, как новые? Те же самые старые, только ни разу не показанные в городе. Кино Енот любил, с самого детства, несмотря на то что стоило удовольствие вполне себе дорого.