Чистильщики
Шрифт:
Первого мы встретили на площадке условного второго этажа, мелкий бес шарахнулся сначала к нам, но, сообразив, с кем имеет дело, попытался убежать. Градом пуль его просто размазало по стене. Но и нам досталось. Картечь срикошетила и ударила меня в бок, а Глобусу разодрала лысину. Но заниматься ранами было некогда, на пару пролётов выше послышался быстрый топот. Уходит.
Сразу забыв о ранах, мы кинулись вдогонку. Бежать ему некуда, только наверх, но там может затеряться между зданиями и ещё долго пить нам кровь.
Но последний холоп оказался воистину тупым. Прятаться он не стал,
Все пятеро встали над свежим трупом холопа. Я откинул стволом капюшон, чтобы парень смог подробно рассмотреть врага. Он помолчал, потом спросил:
— Это последний?
— Здесь, да, — ответил ему я, — а вообще, таких много, в самых разных местах. Где появляются, туда прибываем мы. Или другие, вроде нас.
— У тебя дембель скоро? — Скелет перевёл разговор в практическую плоскость.
— В мае, а что?
— А живёшь ты где? — спросил Глобус.
— В Астрахани.
— Хорошо, — завершил разговор Бармен, пожимая ему руку, выглядело, как благодарность, но мы-то знали, что он метку вешает, найдут потом, нас самих так же вербовали, — береги себя, мы тебя ещё найдём. И старайся своим не рассказывать, что тварей видел, для других они невидимы.
Мы расстались. Раков пошёл в сторону домиков, печка там топилась, не пропадёт. В нагрузку мы дали ему наши харчи. Шоколад и тушёнку. А скоро прибудет помощь.
А наша группа направилась к машине. Теперь, когда задание выполнено, оставалось только зайти в бар, а потом домой. Почему? Да кто бы знал. На дело самыми разными путями, а обратно — только через бар. Путь наш выглядел так. Мы ехали на машине, пока не заехали в какой-то тоннель. Открыли дверь машины и вошли в бар. Причём, момент перехода никто из нас не различил. Вот стальная дверь машины, открыл, шагнул в темноту, закрываешь, становится светло, а в руке деревянная ручка. Бар встретил нас приятным после мороза, почти домашним теплом. Свет был приглушён, играла тихая музыка. Бармен тут же выгнал из-за стойки заместителя и встал на его место. Плащ и шляпу он снял, очки тоже, приклеил на лицо улыбку и начал непринуждённо смешивать коктейль.
А мы присели за крайним столиком. Мешок с оружием остался в машине, приберут без нас, а нам теперь отдохнуть немного и по домам. Можно сразу по домам, да только ранения дают о себе знать. Отчего-то в баре все раны заживают. Видел, как одного занесли после неудачной операции, живого места на нём не было, половина костей сломана и обломки наружу торчат, непонятно, как жив остался. Его прямо на стол положили и ждали. А через час он глаза открыл, а раны как-то зарубцевались, и кости встали на место. А через сутки он и вовсе встал на ноги
Нам, разумеется, такое без надобности, нам и полчаса хватит. Заодно отдохнём, согреемся, да и, что греха таить, выпьем чего-нибудь. С такого дела положено.
Посетителей в баре нет, почти. За дальним столиком сидит Старик. Так его зовут. Человек, и правда, старый, но, по слухам, боец отличный. Мне с ним работать не доводилось, но те, кто работал, в восторге. Я легонько махнул ему рукой, он в ответ едва заметно кивнул. Сидит молча, перед ним кружка с пивом, из которой он медленно отхлёбывал. Одет в полинявший камуфляж, длинные седые волосы собраны в хвост, а борода аккуратно пострижена. Встретишь такого в парке на лавочке и не скажешь, что перед тобой опытный монстробой, способный в одиночку йети заломать. Голыми руками.
Скелет, не теряя времени, отправился к стойке, перекинулся парой слов с Барменом, после чего тот вручил ему бутылку с тёмной жидкостью. Коньяк?
В бутылке был ром, только вот этикетка странная. Видно, что бутылка старая, на каком-то складе лет двадцать пролежала, надписи на испанском. Бегло пробежав глазами, я выяснил только страну происхождения. Куба. Ну, и отлично. На столе появилось большое блюдо с нарезанными фруктами и три чистых стакана. Словно сами собой. Наверное, это тот официант принёс, что Бармена замещает. Вот только я его проглядел. Хотя, может, это сам Бармен своими фокусами развлекается.
Откупорив бутылку, Глобус с видимым удовольствием налил по пятьдесят грамм в стаканы. Мы взяли каждый свой стакан и какое-то время молчали. Наконец, Глобус, на правах старшего, сказал:
— Давайте выпьем, друзья, за всё хорошее, за нашу удачу, за то, что в очередной раз вернулись живыми и почти здоровыми.
С этими словами он достал платок и вытер с лысины запекшуюся кровь. Никакой раны под ней уже не было, даже шрама не осталось. Вот, что значит, волшебная сила бара. У меня рана на боку уже не болела, остался только слабый зуд, да свитерок поменять придётся, хотя, может, и зашью аккуратно.
Мы выпили. Напиток был крепким, куда крепче привычных сорока оборотов, но при этом провалился в организм легко и почти не требовал закуски. Я бросил в рот кусочек яблока, медленно разжевал и спросил:
— Интересно, как скоро мы солдата в наших рядах увидим?
— Не факт, что вообще увидим, — покачал головой Глобус, — из таких миров редко людей набирают. Там строгий учёт населения, эффективно работающие спецслужбы, наказания за тунеядство. Наша работа с жизнью там плохо сочетается.
— Так пусть мигрирует, куда-нибудь в буржуинство, да хоть к нам, — выдвинул свою идею Скелет.
— Можно и так, — согласился Глобус, — но не все готовы, а насильно не потащишь.
— Кстати, — напомнил я, — вы заметили, что нас стали чаще дёргать?
— Не просто чаще, — поддержал меня Глобус, — я вот заметил, что за последний год география вызовов сильно расширилась. До того, миров было всего десятка три, и все на наш похожи, разве что, время лет на триста гуляет. А теперь вообще непонятно другой раз, куда закинули. Хорошо если Бармен, или какой другой сопровождающий ликбез проведёт, что и как расскажет.