Чисто летнее преступление
Шрифт:
– Но ведь после этого должен быть какой-то бал в маскарадных костюмах. Жуткая заморочка… Нам придется вас загримировать, мистер Саттерсуэйт.
От такого тот решительно отказался.
– В мои годы такое не пройдет… – Неожиданно ему в голову пришла отличная идея; он повесил салфетку себе на руку. – А вот и я – пожилой официант, знававший лучшие дни. – И он весело рассмеялся.
– Интересная профессия, – заметил мистер Кин. – И позволяет многое увидеть.
– А мне придется надеть эти глупые вещи Пьеро, – мрачно сказал Денман. – Хорошо хоть на улице прохладно. А вы? – Денман посмотрел
– У меня есть костюм Арлекина, – ответил русский, и на секунду он перевел взгляд на лицо хозяйки.
Мистер Саттерсуэйт не мог понять, возникло ли между ними мимолетное напряжение или это ему показалось.
– Могло бы оказаться, что Арлекинов трое, – рассмеялся Денман. – У меня ведь тоже есть старый костюм, который жена сделала для какого-то вечера сразу после нашей женитьбы. – Он помолчал, глядя на свою широкую грудь. – Правда, сейчас я, наверное, в него просто не влезу.
– Да, – произнесла его жена, – сейчас ты в него просто не влезешь.
И опять в ее голосе прозвучало нечто большее, чем простое согласие. Она посмотрела на часы.
– Если Молли не появится в ближайшее время, то пойдем без нее.
Но в этот момент доложили о приходе девушки. На ней уже было надето бело-зеленое платье Пьеретты, в котором она выглядела просто очаровательно – так, по крайней мере, показалось мистеру Саттерсуэйту. Молли была взволнована и полна энтузиазма в ожидании представления.
– Я жутко нервничаю, – объявила она за кофе, который подали после обеда. – Уверена, что мой голос будет дрожать и я забуду слова.
– Ваш голос просто очарователен, – успокоила ее Анна. – На вашем месте я бы совсем не волновалась.
– А я волнуюсь. Вот танцы меня совсем не беспокоят. С ними все будет в порядке. Ну сами подумайте, разве можно что-то сильно напутать со своими ногами?
Она обращалась к Анне, но та ей не ответила. Вместо этого она предложила:
– Спойте что-нибудь для мистера Саттерсуэйта. Вот увидите, он вас поддержит.
Молли прошла к фортепьяно. Ее голос, свежий и полный волнения, зазвенел в старой ирландской балладе:
Шейла, темноволосая Шейла,Что же ты видишь в ярком огне?Вижу я парня, что меня любит, вижу второго,что меня бросит.Третьего вижу, темного парня,он-то оплачет меня на заре…Она допела до конца, и мистер Саттерсуэйт яростно закивал в знак одобрения.
– Миссис Денман права – ваш голос просто очарователен. Вероятно, он не очень хорошо поставлен, но он изумительно естественный и обладает необъяснимой прелестью молодости.
– Согласен с вами, – вставил Джон Денман. – Не стесняйтесь, Молли, и пусть на вас не давит страх сцены. А теперь нам надо поторопиться к Росхаймерам.
Все разошлись по своим комнатам, чтобы забрать верхнюю одежду. Ночь была великолепна, и они решили идти пешком, благо дом Росхаймеров располагался всего в нескольких сотнях ярдов.
Мистер Саттерсуэйт оказался рядом со своим другом.
– Странная вещь, – сказал он, – но эта песня заставила меня
– Я что, такой таинственный? – улыбнулся мистер Кин.
Мистер Саттерсуэйт яростно закивал:
– Вот именно. Вы знаете, до сегодняшнего вечера я и не знал, что вы профессиональный танцор.
– Неужели? – переспросил мистер Кин.
– Вот послушайте, – сказал мистер Саттерсуэйт и тихонько напел любовную тему из «Валькирии». – Эта мелодия не оставляла меня в течение всего обеда, когда я смотрел на тех двоих.
– На кого именно?
– На князя Оранова и миссис Денман. Разве вы не видите, как она изменилась сегодня вечером? Как будто неожиданно распахнулись ставни таинственного замка, и вы увидели сияние глубоко внутри.
– Да, – согласился мистер Кин, – возможно, вы и правы.
– Все та же старая, как мир, история, – продолжил мистер Саттерсуэйт. – Согласитесь, что я прав. Эти двое подходят друг другу – они из одного круга, одинаково думают, видят похожие сны… И мне очень понятно, как все случилось. Десять лет назад Денман, должно быть, был очень красивым молодым человеком, лихим и полным романтизма. И он спас ей жизнь. Все совершенно естественно. А сейчас – в кого он в конце концов превратился? В хорошего парня – успешного, состоятельного и очень обычного. Образчик доброго английского обывателя – очень напоминает гарнитур Хеппелуайта наверху. Такой же английский и ординарный, как эта хорошенькая англичаночка со своим свежим, но абсолютно не поставленным голосом. Улыбайтесь сколько хотите, мистер Кин, но вы не можете отрицать, что я прав.
– А я ничего не отрицаю. Более того – в своих наблюдениях вы всегда правы. И все-таки…
– Что «все-таки»?..
Мистер Кин подался вперед. Его темные, полные меланхолии глаза нашли взгляд мистера Саттерсуэйта.
– Неужели вы так мало знаете жизнь? – выдохнул он.
Харли Кин оставил мистера Саттерсуэйта полным дурных предчувствий. Когда тот очнулся, то увидел, что остальные не стали дожидаться, пока он выберет себе шейный платок, и ушли вперед. Мистер Саттерсуэйт прошел через сад и, как и днем, подошел к двери на улицу. Она была залита лунным светом, и, стоя на пороге, он увидел пару, замершую в объятиях друг друга.
На долю секунды ему показалось…
А потом он четко увидел: Джон Денман и Молли Стэнуэлл. До него донесся хриплый и взволнованный голос Денмана:
– Я не могу без тебя. Что же нам делать?
Мистер Саттерсуэйт повернулся, чтобы уйти тем же путем, которым пришел, но чья-то рука его остановила. Рядом с ним стоял кто-то еще – некто, тоже видевший эту сцену.
Ему стоило бросить только один взгляд на ее лицо, чтобы понять, как сильно он ошибался в своих рассуждениях.
Она не давала ему двигаться до тех пор, пока те двое не прошли по улице и не скрылись из вида. Как будто со стороны мистер Саттерсуэйт слышал, как говорит с ней, произнося ничего не значащие успокаивающие слова, которые совершенно не соответствовали той агонии, которую он наблюдал. За все это время женщина заговорила только один раз.