Чисто семейное дело
Шрифт:
— На тропу мы встали по необходимости. Разыскиваем двоих: мужчину в сером плаще и богато одетую девицу. Скажи, проходили они тут или нет, и мы уйдем! — Диса умела быть лаконичной.
А ведьма — нет. Она вновь принялась приплясывать и притопывать на разухабистый манер каторжан-уголовников:
— И-и-и, как бы тебе все легко давалось! А я вот не скажу, не скажу-у! Знаю, ведаю, было дело, не было ли, да не скажу, не скажу-у! Я знаю, и тропа знает, а у тропы два конца, а у судьбы два лица, а к кому судьба черным лицом повернется, тому тропа петлею замкнется — ни ходу, ни броду, через пень-колоду, сгинь-сгинь,
— Ну и пошли тогда отсюда! — Меридит с неприязнью передернула плечами. — Что с ней разговаривать, она совершенно безумная.
Так они и поступили, и ведьма больше не осмелилась им препятствовать, только плюнула себе под ноги — плевок зашипел, будто не на холодную землю упал, а на раскаленную сковородку — и исчезла, как сквозь землю провалилась.
Друзья устремились вперед, шагали быстро, не оборачиваясь. Встреча со старухой оставила на душе легкий, но неприятный осадок. Каждый невольно задавался вопросом: надо расценивать ведьмины слова как бред сумасшедшей или как дурное предзнаменование? Склонялись к первому — мало ли психопатов бродит по свету и городит, что на скорбный ум придет, — а все-таки тревога не утихала. Только шагов через пятьсот Орвуд вспомнил об унесенных бурей одеялах: столько добра пропало, надо бы вернуться, поискать! Но возвращаться никому не захотелось. Да и нужды больше не было — на тропу снова пришло лето.
Тропа шла лесом, чудесным буковым лесом — именно такому подобает расти на пологих склонах Даарн-Ола. Солнце сияло, как и положено в июне. Малиновые штаны полыхали в его лучах, как и положено последнему писку моды. И птички пели, и легкий ветерок шелестел листвой — все как и должно быть.
Чуть поодаль, шагах в трех от тропы, Ильза приметила грибы. Захотела собрать. Сделала шаг, и другой, и третий… грибы не приблизились. Под ногами оставалась все та же тропа. Четвертый, пятый, десятый… Побежала бегом, подгоняемая отчаянием… Потом уже бежали все, и на грибы им было наплевать, лишь бы вырваться, лишь бы преодолеть невидимый барьер. Не получилось. Так они узнали о первом из неприятных свойств «кудианской тропы»: сойти с нее невозможно!
Удивления не было — и не с такими чудесами магии сталкивались! Меридит даже название вспомнила: эффект Хайнцера-Пфаффа. Вот что значит университетское образование! Только досада брала — угораздило же вляпаться! И главное, никто, даже образованная Меридит, понятия не имел, что с этим «эффектом» делать, как его нейтрализовать. Вот что значит систематически прогуливать лекции!
Ближе к вечеру захотелось развести костер — возникли сложности: где взять топливо? Деревья — вот они, под носом, да не дотянешься. Пришлось ограничиться тем, что можно было собрать прямо под ногами, а именно хворостом. Негусто, конечно, его было. Суп сварить не хватило, только воды согрели и обжарили насаженные на палочки колбаски. «Завтра начнем запасаться с самого утра», — сделал вывод хозяйственный Орвуд.
Ночевали без огня, к большому неудовольствию человеческой части компании. Люди почему-то очень не любят темноты — так уж они устроены. Никак не желают понимать, что свет в ночи только привлекает возможного врага и помогает ему оставаться незамеченным до начала атаки. Уж сколько раз кансалонские сотники
Зато против магического круга не возражал никто: очень полезная вещь при ночевке без укрытия. Но и ею воспользоваться не удалось. Пассивные защитные чары здесь не действовали, слишком мощным был общий магический фон тропы. Вот вам и второе из череды ее неприятных свойств. Оставалось рассчитывать только на собственную бдительность и силу оружия.
К счастью, ночь прошла спокойно. Ни один из часовых не заметил ничего подозрительного. Новые неприятности начались только к следующему полудню. И косвенным виновником их послужил Орвуд. Это он принялся переживать раньше времени: неизвестно, сколь долгий путь им предстоит, а воды у них с собой не так много, но с тропы сойти нельзя, пополнить запас негде…
Источник появился, будто в ответ на его слова. Симпатичный такой ключик, маленький и чистый. В невидимых струйках воды веселыми фонтанчиками плясали песчинки. Вокруг зеленела сочная трава. Рядом, на камне сидела крупная жаба. Тонкий ручеек бежал от ключа к лесу и терялся в кустах бузины.
— О, — радостно потер руки гном, — сейчас запасемся! А ну, хороша ли водица?
Он нагнулся, зачерпнул ладонями… а разогнуться не смог! Чья-то когтистая, темно-синяя рука держала его за бороду.
— Опусти! — заорал гном не столько от испуга, сколько от неожиданности. Фокус был не нов: тот же Лавренсий Снурр, уж на что огромен, прекрасно умел вынырнуть из самой маленькой лужицы; Орвуд и сам так поступал, с его помощью. Просто неприятно, когда хватают без предупреждения чуть не за самое лицо. — Что за безобразие?! Пшел прочь!
Но синие пальцы только крепче сжались. Почтенный Канторлонг почувствовал, как его с большой силой тянут вниз.
— Наверное, эту воду нельзя пить, — отметил Хельги меланхолично. — Наверное, она нижняя.
Удивительно. Прежде мы о существовании нижних вод не подозревали, и никогда с ними не сталкивались. А как узнали — так на каждом шагу…
— Ты не философствуй, умник! Ты меня спасай! — Теперь в голосе Орвуда звучали панические нотки. — Не видишь, меня щас утопят!
— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — выдал демон-убийца, но все-таки уцепил гнома за пояс и рубанул по синей руке ножом. Но на ее чешуйчатой коже даже царапины не осталось.
— Драконьим серебром надо! — сообразил Эдуард чуть запоздало, потому что Энка уже успела выхватить из ножен старый трофейный меч и пустить его в ход…
Никто никогда не слышал, чтобы не срабатывало запрещенное оружие. Обычное отказывает сплошь и рядом. Магическое берет всех: оборотней, упырей, всевозможную нежить, даже самих драконов. Но только не синюю тварь из родника. Для нее страшное драконье серебро оказалось не опаснее простой стали! А потому друзьям не оставалось ничего другого, как действовать чисто физической силой — тянуть.
— Ай-ай-ай! — голосил бедный гном. — Ай, вы меня пополам разорвете! Ай, без бороды оставите, изверги! — Похоже, второе страшило его куда больше первого.