Чисто шведские убийства. Отпуск в раю
Шрифт:
— Давно не виделись! Ты что с подбородком сделала?
— Здравствуй, дядя Клас, — ответила Туве. — Просто упала. Как яблони? Урожай будет хороший?
Винстон бросил на Туве изумленный взгляд.
— Ну, цвели они в этом году рано, и мы опасались, что опыление будет неважным. — Клас жестом указал на ульи. — Но вроде все устроилось, и, если такая погода сохранится, осень будет хорошая.
Клас говорил с растяжкой, и Винстон на удивление легко понимал его. Или просто начинал привыкать к сконскому акценту.
— Знаете, Петер, почему в Эстерлене так хорошо родятся яблоки?
Винстон помотал головой, одновременно
Почему Эспинг ничего не говорила? Ей вообще можно присутствовать на этом допросе?
— Понимаете, — продолжал Мортенсон, — яблоку, чтобы налиться сладостью, нужно созревать медленно. У нас в Эстерлене весна прохладная из-за того, что вода с обеих сторон, зато осень теплее, чем во всей остальной Швеции, да и продолжается дольше. Иными словами, идеальные условия для яблок. Импортные, которые созревают во время транспортировки и на вкус просто водянистые, ни в какое сравнение не идут.
Мортенсон расплылся в улыбке.
— Кстати, Петер, вы любите сидр? Когда мы закончим, Туве проведет вас по сидроварне, возьмете бочонок.
— К сожалению, я не могу его принять, — сказал Винстон и, прежде чем Мортенсон успел возразить, продолжил: — Йислёвсстранд. Ваше предприятие «Чернхюсет» спасло этот проект от банкротства. Джесси Андерсон купила скульптуру «Крюк» на ваши деньги.
Улыбка исчезла, и какое-то мгновение Винстон верил, что ему удалось застать Мортенсона врасплох. Но вот Мортенсон провел рукой по волосам; он снова обрел самообладание.
— Да, все верно, — согласился он.
— Но почему? — спросил Винстон.
Клас Мортенсон усмехнулся, словно вопрос позабавил его.
— Потому что я, можно сказать, за всей этой историей и стоял.
Глава 41
— Мы с Софи Врам знаем друг друга с детства.
Мортенсон сунул пакетик снюса под верхнюю губу. Он предложил по пакетику Винстону и Эспинг, но те отрицательно покачали головами.
— Пару лет назад мы начали говорить о ее владениях возле Йислёвсхаммара, — продолжил Клас Мортенсон. — Кусок бесполезного болотного луга, который не приносил никакого дохода. Я там изредка рыбачил. Как оказалось, получить разрешение на его застройку вполне можно. Какое-то время мы размышляли, не распорядиться ли им самостоятельно, но поняли, что в поселке нас не одобрят.
— То есть Джесси Андерсон послужила вам прикрытием? — перебила Эспинг. — Звездная риелторша, которой не привыкать идти по головам? И которая стала бы эксплуатировать Эстерлен без зазрения совести?
Мортенсон раздраженно взглянул на нее.
— Я же говорю — луг был абсолютно бесполезный. Он и на приличное пастбище не тянул, не говоря уже о том, чтобы что-то на этой земле выращивать. А строительный проект — это и рабочие места, и налоги, и хорошая реклама всему району. Туристы поедут.
— А еще он принесет большую прибыль, — ядовито заметила Эспинг.
Мортенсон снова взглянул на нее, и Винстон заподозрил, что отношения дяди и племянницы не так уж безоблачны.
— Туве, ты не хуже моего знаешь: от будущего не увернешься.
— По этой причине Джесси купила землю у Софи, а вы помогли потянуть за нужные ниточки, чтобы сделка прошла как по маслу, — подытожил Винстон.
Мортенсон вскинул руки.
— Да, что-то в этом роде. Друзьям надо помогать. Софи хотела приобрести дом, чтобы внуки почаще приезжали в Швецию. Семья — это очень важно. Правда, Туве?
Эспинг демонстративно отвернулась.
— Я пытался уговорить Туве заняться семейным бизнесом, — пояснил Мортенсон. — Она бы далеко пошла, очень далеко. Но вот желает всю жизнь играть в «полицейские и воры» — и всё тут.
— Вы делаете вид, что просто дали Софи и Джесси пару хороших советов, но на самом деле вы с самого начала имели долю в строительном предприятии, — сказал Винстон, прежде чем Эспинг успела открыть рот. Удар был нанесен наугад, но попал в цель. Глаза у Мортенсона сузились.
— А, вы и это раскопали? Что ж, верно. Я участвовал в этом проекте как silent partner [38] .
— И какова была ваша доля?
— Тридцать процентов. Вначале.
— А потом, когда деньги закончились и проекту грозило банкротство, вы влили в него некоторую сумму и ваша доля увеличилась?
Мортенсон кивнул.
— Сейчас я владею примерно шестьюдесятью процентами проекта, плюс доля покойной Джесси. Мы с адвокатом обсуждаем возможность выкупа этой доли. Наследовать ее некому, и я рассчитываю вскорости завершить сделку.
38
Негласный партнер с неограниченной ответственностью (англ.).
— И тогда вы станете единоличным владельцем Йислёвсстранда.
— Кто-то же должен встать у штурвала вместо Джесси.
— То есть ее смерть была вам выгодна?
Мортенсон покачал головой.
— Понимаю, к чему вы клоните, Петер. Но трагическая кончина Джесси — это для меня большие хлопоты. Очень большие. Рано или поздно выяснится, что за проектом стою я. Все узнают: друзья, знакомые, родственники.
Мортенсон кивнул на Эспинг.
— Некоторые, как вы уже заметили, придут в ярость. Кто-то станет тревожиться, кто-то — нервничать. Для бизнеса и то и другое плохо. Так что в итоге вся эта история будет стоить мне примерно столько же, сколько я заработаю. И я попросту предпочел помалкивать.
— И чтобы смерть Джесси списали на несчастный случай, — глухо произнесла Эспинг. — Потому что убийство для бизнеса еще хуже. Отпугнет покупателей, цены упадут.
— Вот видите, Петер, — заметил Мортенсон, — Туве — прирожденный делец. Тратить такой талант на полицейскую службу…
Выйдя из яблоневого сада, они вернулись к машине.
— Почему вы не сказали, что яблочный король — ваш дядя? — спросил Винстон.
— С материнской стороны, — уточнила Эспинг. — У дяди Класа дела примерно везде. Вы, наверное, сами заметили, что мне все время говорят: передай привет дяде. А я хочу быть Туве Эспинг, а не племянницей Класа Мортенсона. К тому же предполагается, что полицейские — люди беспристрастные. А когда твой дядя имеет отношение ко всему подряд, действовать довольно сложно.