Чисто случайно
Шрифт:
Уж сколько лет я эту Норин окучивал. А произошло все так, будто только ее это интерес.
Подсунула мне под дверь записку: « Ники, я свободна в субботу вечером. В девять я к тебе приду. Если тебе это время не подходит, позвони, иначе я приду непременно!»
И вот в субботу, ровно в девять вечера, пришла и забарабанила в дверь. Не поскреблась тихонько, как обычные девчонки.
Я спустился и ей открыл.
— Охренеть, Норин, какая красивая бутылка «Бакарди». Да и сама ты, если подумать, ничего.
—
Поднялись в квартиру.
— Норин, — говорю, — надеюсь, ты еще не ела?
— Вообще-то нет, подумала, может, мы пиццу закажем. Как думаешь?
— Я состряпал нам чего пожевать.
— Правда? Так ты, может, слышал о том, что за девушкой надо ухаживать?
— Приходится, — говорю, — иначе они стервенеют. Отдавай девушке зарплату, пусти ее за покупками, пусть почувствует себя конфеткой, иначе сделает тебе ручкой и была такова.
— Очень романтично, Ники. Прямо как у Барбары Картленд. [16] Ну так что ты состряпал?
Я приготовил бананы такие и бананы сякие, и сладкий картофель, и сапиндус, и калла-лу, все это с соусом и подливками, как на Ямайке. В общем, жратвы хватало. А с «Бакарди» да с холодным апельсиновым соком и вовсе то что надо. Музычка тоже немножко играла, так что мы совсем разомлели.
— Была сегодня у миссис Шиллингфорд? — спрашиваю. После того раза она туда регулярно наведывалась.
16
Барбара Картленд (1901–2000) — английская романистка, автор более 400 книг.
— Да, она тебя завтра приглашает на обед. Если только ты себя хорошо вел.
По воскресеньям я ходил к миссис Шиллингфорд обедать, если только неделя обходилась без того, чтоб я что-нибудь стырил. Сейчас, когда я из тюрьмы вышел, мы решили возобновить традицию. Я всегда звонил, когда собирался прийти.
— Ну ты сказала ей, что я хорошо себя вел?
— Я сказала, что узнаю об этом сегодня вечером.
Господи, что она такое говорит? Только тут я подумал, что она нынче ночью что-нибудь этакое готовит. И, главное, почему-то решила обсудить это с миссис Шиллингфорд! Женщины.
— Может, телик посмотрим, а, Норин?
Ничего не сказала. Только на диванчик села ко мне поближе.
— Ну что, Ники? Хорошо ты себя вел?
— В каком смысле?
— Сам знаешь, в каком. Не совершал ли ты в последнее время чего-нибудь противозаконного? Потому что если не совершал, я могу подумать и решить, что ты заслуживаешь поощрения, ты помнишь?
Как будто я мог забыть.
— Норин, я ничего такого не делал. Если б я даже и хотел, с рукой на перевязи это было бы сложновато.
— Хм. И в будущем тоже чтобы ничего такого не было.
Походило
— А ты уже получил результаты анализов, Ники?
Анализы еще какие-то. Черт знает что, даже кураж пропал. Сколько всего сейчас приходится делать.
— Да, вроде получил, Норин.
— Ну и как?
— Что — как?
— Ты знаешь что. Можешь убрать руку, нам нужно серьезно поговорить.
— Дай-ка я вспомню, — говорю ей, — вот вылетело из головы. Не то положительный, не то отрицательный.
Тут она меня шлепнула. А потом еще раз.
— Отрицательный, — говорю, — результат был. Отрицательный.
— Вот как?
— Честно говоря, Норин, — говорю ей доверительно, — не хотел бы я делать его снова, тест этот. — Вреда от этого не будет: девчонки обожают, когда парень типа расчувствуется, они от этого сразу добреют. — Помню, когда я вышел на улицу, я подумал, как прекрасен этот мир, и про всех тех парней, у которых нет будущего. Как подумаю, что я мог оказаться на месте тех, у кого результат положительный, так сразу не по себе делается.
Похоже, что я малость перебрал, посмотрела так подозрительно.
— И как же ты теперь собираешься? Чтоб снова не пришлось сдавать анализы?
— В каком смысле?
И чего она от меня хочет?
— Ну, как я уже сказала, ты должен, во-первых, не связываться с криминалом, во-вторых — забыть про других девушек. Тебе придется быть только со мной, слышишь, что я говорю?
Да уж, взялся за грудь — говори что-нибудь.
— Забыть про других девушек? — Зря я, конечно, это сказал, не то, чтобы я и впрямь собирался бегать на сторону. — Только с тобой, Норин? — Давненько я уже про такое не слышал. — Это что, типа, постоянно, вроде того?
— Да тебе пока нечего бояться, Ники, нам, девушкам нужно какое-то время, чтобы подумать о будущем.
И положила руки мне на плечи. Я аж задрожал.
— Ты хочешь, чтобы я осталась на ночь? — спрашивает.
— Я не возражаю.
Снова меня стукнула. Потом говорит:
— Только мне сперва нужно в ванную, Ники, потому что я всегда пользуюсь колпачком.
Вот здесь-то я и не понял.
В общем, объяснила и услала меня в спальню, а сама взяла сумочку и пошла в ванную.
Рехнуться можно.
Я вырубил музыку, выключил свет, пошел в спальню и забрался в кровать. До того нервничал — чуть вспомнил, что надо еще раздеться. Потом она вышла из ванной, и на ней не было совсем ничего, даже колпачка. По крайней мере, на голове.
И была она такая… просто чудо.
— Господи, Норин, — говорю.
Она постояла немножко, поглядела на меня. Потом легла в кровать. Повернулась ко мне и прижалась, и обвила меня руками, и мы лежали с ней, как большие-большие друзья. И это было здорово.