Чистодел
Шрифт:
– Не понимаю, – взбрыкнул я.
– Исполнять! – последовал жесткий приказ.
– Есть! – по-военному четко ответил я и пошел со злости выпивать.
Но на полдороге передумал, принялся усиленно морщить репу и напрягать серое вещество.
Почему, спрашиваете, я так удивился? Подумаешь, проблема. Пересекся в указанном месте, произнес фразу типа: «У вас продается кровать эпохи Карла Шестого Красивого?» – выдуманную умниками из центра, услышал в ответ подобную же ахинею. Мол, кровать уже продана, остался только жидкий
Не сходится. Я который уже год состою в нелегалах ГРУ, что означает всего-навсего то, что меня как бы нет в природе. Ни в каком виде.
В штате родного учреждения я тоже не числюсь. Не хожу по утрам в контору, не просиживаю штаны с девяти до восемнадцати в кабинете с табличкой «Душегубы» на двери, не посещаю в обеденный перерыв служебную столовую, не вступаю в личные контакты с сослуживцами. Вообще ни с кем не общаюсь, не считая Константина Павловича, шефа и престарелого опера Георгия Михайловича.
Моя последняя встреча с командиром имела место более года назад, еще до того, как мне сделали пластическую операцию. С Михалычем, как я его называю, коллегой и наставником, вижусь чуть чаще, но не более трех раз в год. Нам иногда приходится работать вместе.
Кстати, я тут же и позвонил ему. Мне очень хотелось узнать, что ворчливый старик думает по этому поводу. Но поговорить не получилось. Его телефон молчал, как рыба налим под корягой.
Я зашел в полупустой бар, заказал крепкий кофе, ополовинил чашку, закурил и принялся грустить по себе, любимому. Судя по выбору места и времени встречи, центр принял нелегкое, но единственно верное решение: списать меня, к чертовой матери, на боевые потери. Без выходного пособия.
Почему я так решил? А что вы сами подумали бы, если бы кто-то пригласил вас обсудить наболевшие деловые вопросы в полночь на кладбище, а?
Мне было назначено рандеву в половине первого ночи на территории промышленной зоны, давно заброшенной и расположенной в восточной части Парижа. Здесь такие дивные уголки тоже встречаются. Милое, доложу вам, местечко. Тихое, особенно ночью. Очень удобное для того, чтобы без помех разобраться с кем надо, а потом прикопать безжизненное тело в тамошней землице. Можно присобачить груз к ногам покойника и отправить его принимать водные процедуры в мутную речушку с труднопроизносимым названием, протекающую неподалеку. Грустно, девицы.
Я залпом допил кофе, бросил на столик несколько мелких монет, встал и направился к выходу.
Заслуженный специалист узкого профиля Михалыч крепко вбил мне в голову, что если возникают проблемы, то сразу же убегать от них не имеет смысла. Сначала надо разобраться в сути дела и только потом вставать на лыжи либо попытаться решить спорные вопросы. По мере поступления таковых. Значит, пойдем в указанное место, встретимся и определимся по ходу, как жить
Мы славно встретились и странно разошлись.
– Что?! – Шеф, всегда спокойный, как дохлая черепаха, первый раз на моей памяти повысил голос: – Повтори!
Приказ начальника – закон для подчиненных.
Я еще раз поведал грустную историю, случившуюся со мной и некоторыми другими людьми. На сей раз в цветах и красках, подробно. А потом как бы между делом поинтересовался, не собралась ли родная служба предоставить мне бессрочный отпуск и место для его проведения.
– Не дури! – буркнул в телефон дорогой начальник. – Контора здесь не при делах.
Я сразу же ему поверил. Потому что действовали эти ребята лихо, но до боли непрофессионально. Прикатили втроем на место рандеву за сорок две минуты до назначенного времени. Один, весьма прилично одетый мужчина средних лет, встал под единственным на территории фонарем. Двое других, молодые, широкоплечие и вооруженные всякой всячиной с глушителями, попрятались. Один сховался за горой металлолома, второй – за машиной. Все дружно принялись меня ждать.
К слову сказать, совершенно напрасно. Я давно уже был там. На встречи подобного рода в приличном обществе принято являться заранее.
– А кто тогда при делах? – сварливо поинтересовался я. – Эти ребята не шутили.
– Надо было спросить, – подсказал шеф. – Ты же с ними побеседовал или сразу всех списал?
– Немного пообщался, – признался я.
– Что сказали?
– Планировали забрать у меня изделие, а потом приобщить к водным видам спорта. – Я опять начал заводиться. – У них в багажнике, чтоб вы знали, мешок цемента, тазик, трос и два блина от штанги.
– Интересные дела, – проговорил шеф. – А кто они такие… были? – спросил он совершенно спокойно, даже слишком.
– Наемники. Задание и аванс получили через посредника.
– Его координаты?
– Он сам на них выходил, когда было надо.
– Точно?
– Будьте уверены. – На меня вдруг навалилась усталость. – Я хорошо спрашивал, с пристрастием.
– Понятненько. – Шеф немного помолчал, потом осведомился: – Надеюсь, ты там прибрался?
– Более или менее. – Я полез было за сигаретами, но вспомнил, что курево закончилось еще час назад, и вполголоса чертыхнулся.
– Что ты сказал?
– Это я о своем.
– Значит, так! – решительно изрек отец-командир. – Прямо сейчас дуй в аэропорт и первым же бортом лети домой. Нечего тебе там делать.
– Есть!
– Сразу по прилете выйдешь на связь, будем вместе разбираться. Все понятно?
– Предельно, – ответил я, отключился и покинул гостиничный номер.
Потом я немного прогулялся по набережной, купил сигарет в ночном баре. Зашел на мост. Постоял, покурил. Достал тот самый навороченный телефон, в который уже раз набрал номер Михалыча с тем же результатом.