Читая маршала Жукова
Шрифт:
40. Москва… как много в этом звуке…
В застольных беседах, касаясь личности Сталина, фюрер сделал немало занятных замечаний. Они все достойны внимания: оба злодея, никогда в жизни не встретясь, понимали друг друга. Фюрер, в частности, заметил, что Сталину идеологическая сторона правления безразлична, он более всего олицетворяет Россию царей и так справляется с делом, что именно ему целесообразно было бы поручить гауляйтерство над оставшейся незанятой частью территорий.
В книге К.Рейгардта "Поворот под Москвой" есть любопытное место:
"… были доставлены дивизии, предназначенные для вновь формирующихся
Вопрос о продолжении сопротивления после падения Москвы остается открытым. Сопротивление продолжилось бы, но, скорее всего, в каком-то ином качестве. Потеря Москвы вряд ли была переносима. Эвакуация наркоматов и управлений мало что значила. Эвакуированные наркоматы так и не развернули нормальной деятельности в тыловых городах, в помещениях, куда их наскоро свалили с их архивами. Да и не могли развернуть при нищете связи. Страна стояла перед коллапсом управления. Не секрет, что с директорами крупных заводов Сталин общался напрямую. Чиновников вывезли из Москвы, чтобы не оставлять немцам информаторов и пособников.
Как современник свидетельствую: ненависть была необъятна, но отчаяние еще больше. Оно нарастало по мере приближения немцев к Москве. Падение столицы стало бы катастрофой вне зависимости от агитационных воплей. Телевидение было еще научной фантастикой, во многие места новости доходили в самом общем виде - в виде фактов. Падение или даже отсечение Москвы прерывало коммуникации европейского СССР и влекло за собой распад единого фронта из-за невозможности оперативной переброски войск с фланга на фланг. И вопрос о сопротивлении не принимался бы, а складывался сам собой, как и происходит в катастрофах, с одним лишь эмоциональным учетом политико-экономических реалий:
Оценки Гитлером того, что военный потенциал Германии развернут, а потенциал зауральского СССР остается практически неизвестен. Значит, небезопасно оставлять Сталину или неСталину (при катастрофическом ходе событий возможны любые перестановки) индустриальные районы Урала и Сибири. Но если для продолжения кампании сил у вермахта все равно уже нет и нужна передышка, то возможны временные уступки в расчете на то, что он, Гитлер, кинется на запад, покончит с Англией и снова вернется к России, упредив ее так же, как упредил этим летом. А пока, возможно, не требовать смещения Сталина, напротив, даже гарантировать его физическую безопасность (а тем самым и послушание Гитлеру) и сохранение за ним власти над тем обрубком СССР, который Гитлер нашел бы для себя безопасным. Никакой обрубок не был бы безопасен, но ведь Гитлер не дал бы Сталину времени, и, начни он новый поход с линии Одесса-Москва-Ленинград, не видно конца войны в 1945-м…
Военно-политического положения и сохранения путей лендлиза (Мурманск, граница с Ираном, хотя Гитлер несомненно потребовал бы и того и другого. Да и котроля над оставшейся промышленностью тоже.)
Готовности союзников поддерживать СССР в его уже отчаянной при этих условиях борьбе.
Но над всеми соображениями стратегической точки на карте, как центра власти, как узла коммуникаций
Сдать Москву из целесообразности? Потерять Москву - не значит потерять армию, не значит проиграть войну?
Боюсь, что стойкость наша, обескровленная бегством, утратой крова, перечислением сданных городов тогда. в 41-м, находилась на последней черте. У нас в семье сдача Москвы была чревата самоубийствами.
Почему Гитлер рвался на Украину? на Кавказ? Почему не взял Москву в августе-сентябре, пока город был достижим врасплох с дальних рубежей? Столица еще не ощетинилась укреплениями, а дивизии с Дальнего Востока еще даже не были в пути. Тогда он мог взять Москву, позднее нет.
Причин две.
Первая (не главная), как уже сказано, - он не поверил своим генералам. Стратег фон Бок понимал роль удара в голову, после которого вся масса Красной Армии становилась эффективна не более, чем мускулы силача, сраженного инсультом. Он вполне понимал обстановку, но не мог внушить этого главнокомандующему, маньяку, завороженному собственной целью. В политике Гитлер и впрямь был мастер. Но в стратегии нуль, возомнивший себя мастером на основании мастерства в дипломатии и политике.
И тут время вспомнить Наполеона. Что дала Наполеону Москва? Гитлер не сумел отрешиться от опыта великого человека.
Вторая причина - нефть. Нефть - это реальность! Нефть была ахилловой пятой Германии. Стремление к нефти завораживало и смещало приоритеты. Захватить нефть Кавказа прежде, чем до нее дорвутся англичане, они уже теперь, при живом правительстве СССР, на случай его падения разрабатывают в своем военном кабинете планы захвата источника, питающего моторы войны. Англичане алчут нефти. Это показалось Гитлеру важнее всего. Жадность одолела.
Глянем здраво. Не могли бритты в обстоятельствах 41-го года, с тех рубежей, где находились, не располагая силами для надежной защиты Суэца, предпринять серьезную экспедицию в район Баку. Даже если бы вермахт к тому моменту оставался у Одессы, при том соотношении сил, при той разнице в длине перебросок экспедиция была гибельна для англичан. В лучшем случае их могло хватить на диверсию.
Но суть дела в том, что, если Россию фюрер презирал, то Англии он трепетал. Если Россией пренебрегал, то Англию преувеличивал. Хрупкость властных структур в ту пасторальную эпоху не была еще очевидна. Крепость королевской Великобритании фюрер оценивал не по шкале монолитности рейха. Возможно, по праву. Идеологические параметры не имеют эталонов и количественной оценке не поддаются. Если принять монолитность рейха за единицу, что есть крепость Великобританиии? Ее традиции насчитывают сотни лет и прошли испытания, исторические и природные. А традиция рейха пока что - лишь курица в кастрюле да разрыв с традициями.