Читер
Шрифт:
— Что? Перед собой смотри, а то сейчас въедем в Кельвин, вообще не круто будет.
Скит отчетливо фыркнула, но все же оторвала от меня взгляд и прижала педаль, увеличивая скорость.
Хад завибрировал, принимая новое сообщение от Шмеля. Когда я его открыл, там оказалось несколько чисел, разделенных точками, которые система выделила синим цветом, и пара слов после них: «Заброшенный исследовательский пост корпорации. Подземный. Ищи синие цветы».
Тычок в цветные цифры заставил развернуться карту Аномалиона, на которой появилась ярко-красная точка. Она лежала примерно на середине
— Эй! — я окликнул Скит. — А ты сама куда сейчас?
— Отлично! — я повернул дисплей хада так, чтобы она его видела. — Подкинешь меня по пути?!— Обратно на четырку! — перекрикивая мотор, ответила она. — Там, после нападения биота, полно всякой работы образовалось! Особенно по охране!
Скит несколько секунд смотрела на дисплей, полностью забив на дорогу, и я всерьез начал опасаться, что мы влетим в какой-нибудь баг. Наконец она кивнула и отвернулась обратно:
— Не вопрос, по пути! Часа через два будем на месте!
Я показал большой палец, иллюстрируя свое отношение к сказанному, и решил скоротать время за осмотром купленных гранат.
«Ящерицы» были продолговатые, словно огромное зернышко риса, и из каждой торчал длинный, в еще одну длину тела, хвостовик. Они мало походили на те гранаты, которыми Медведь снаряжал свой Милкор, но у них и предназначение и соответственно конструкция были совершенно иными. «Ящерицы» имели кумулятивно-зажигательное наполнение и были предназначены для выведения из строя легкобронированной или вообще лишенной брони техники. А это именно то, что нужно было в условиях Аномалиона, когда своими глазами наблюдаешь, как по полю боя шагают двуногие танки с НСВ наперевес, а если не они — так что-нибудь биологическое, но тоже бронированное как яйцо, помазанное бленд-а-медом. Тот же технобиот, вылупившийся из стоматологического аппарата, вряд ли смог бы что-то противопоставить кумулятивной струе, пробивающей дециметр гомогенной брони.
Я задумчиво пересчитал гранаты в сумке, на всякий случай вытащил одну и примерил, как она садится в подствольник. Садилась она, само собой, идеально — не удивлюсь, если из этого ствола вообще ни единого выстрела не было сделано. Всю эту программу так быстро свернули, что про нее никто толком даже и не знает, не то что использовать по назначению.
Так, стоп, а это ведь сейчас не мои мысли. Вернее, мысли-то мои, но они основаны не на моих знаниях. Мои знания того, ручкой сделали в тот момент, когда я впервые открыл глаза и увидел низкое хмурое небо Аномалиона. Даже раньше, ведь сперва я полз с закрытыми глазами, а в голове не было ни единой мысли уже тогда.
Эти мысли, эти знания, имели какой-то механический отзвук, словно их снова прочитал для меня привычный суфлер, но не так, как обычно — стеной бездушного текста, заставляющей ненавидеть чтение как занятие, а как-то более… По-человечески, что ли? Словно тот же самый текст кто-то ненавязчиво начитывал мне в ухо, причем с такой скоростью и таким тембром,
Чудно. То ли механический суфлер надорвался, то ли наоборот — окреп и эволюционировал, подобрав или придумав новый, более рациональный способ подавать информацию.
— Так, стоп. — внезапно произнесла Скит, которая уже с полминуты кидала недовольные взгляды на монитор детектора багов. — Точно стоп.
И, подтверждая собственные же слова, она выжала педаль и заставила багги остановиться, качнувшись на мощных пружинах подвески.
— В чем дело? — спросил я, откладывая сумку с гранатами, но не убирая из подствольника ту, что снарядил туда.
— Херня какая-то. — Скит нахмурилась и принялась тыкать пальцами в экран детектора. — Сейчас, пять минут.
Я кивнул, отстегнул ремень и встал на своем месте, чтобы иметь лучший обзор. Повернул автомат набок, и, используя откинутый в сторону магнифер как подзорную трубу, оглядел окрестности. Приятно потяжелевший за счет подствольника и гранаты автомат тянуло вперед, но я положил его на трубу рамы и все сошло на нет.
Когда я почти закончил полный оборот, мое внимание привлекло движение. Тут же повернув автомат в нормальное положение и подкинув магнифер к прицелу, я уже внимательнее всмотрелся в приближающуюся точку.
Но, рассмотрев ее, я улыбнулся и отнял приклад от щеки, снова ставя автомат на предохранитель.
Потому что несущейся к нам на всех парах точкой был отчаянно трепыхающий крыльями античит. Хорошо знакомый мне античит, что характерно.
За пять минут, что просила Скит, он успел долететь до нас и плюхнуться мне на плечо, дыша так тяжело, что его даже покачивало.
— А я думал, тебе все. Надоело водить дружбу. — улыбнулся я, поглаживая зверя по голове. Античит зажмурился и тихо уркнул.
— Нет, я ни хрена не понимаю! — внезапно яростно прошипела Скит, и даже по рулю слегка ударила ладошками. — Бред какой-то!
— В чем дело? — я сел обратно в кресло, и античит тут же перебрался на его спинку.
Скит лишь мазнула взглядом по зверьку, а потом ткнула указательным пальцем в дисплей:
— Скажи, что ты видишь?
Я честно всмотрелся в зеленое поле, расчерченное дугами и квадратами, по которой раз в секунду пробегала зеленая светящаяся засечка, но так ничего и не увидел на ней. О чем честно и сказал девушке.
— Вот именно. — она кивнула и вздохнула. — Потому что нет там ни хрена. Ни одного бага.
— Это плохо? — я поднял бровь. — Если нет ни одного бага, значит, можно ехать себе спокойно дальше.
— Ты не понял, Крот. — проникновенно произнесла Скит, глядя мне в глаза. — Нет ни одного бага. В том числе и тех, которые должны быть. Тех, которые были всегда.
— Всегда? Типа… Стационарные? Так бывает?
— Бывает. Примерно один баг на три десятка оказывается стационарным и никогда не меняет своей позиции. Они так давно и так прочно находятся на своих местах, что про них все знают и даже на карты некоторые наносят. И здесь сейчас должны быть такие баги. На нашем пути должны были быть такие баги. Мы проехали уже полдесятка таких багов.