ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая
Шрифт:
Пригляделся и, правда, стало что-то проявляться. Особенно в моменты самых трогательных нот — это какой-то неправильный мнемоник или подвид человека-душелова. Фобосы были в ней, Надья двоилась и троилась, наполненная своими копиями. Хотя нет, не копии, просто очень похожие женщины, как мать, дочь и бабушка.
Ни то дар, ни то проклятие, но, похоже, она их не только контролирует, но прекрасно пользуется силой без всяких последствий. Надо будет с ней познакомиться, может, научит чему.
От размышлений меня оторвал очередной трезвон «пейджера», и я, махнув, Исаеву
Пришлось подождать, когда заправится первый в очереди, а потом нанять его на всю ночь чуть ли не по двойному счетчику за ожидание. Ибо мой дом и неизвестная потом шоколадная фабрика слишком далека от «туристических» троп и маршрутов и в Яр таксист уже больше не вернется.
В тот вечер я поставил кучу рекордов и превышений скорости. Как приехал домой, как переодевался и собирал снаряжение, как носился туда-сюда, слушал и благодарил Дашу за собранную информацию (адрес, окружение, слухи, легенды и особенности производства шоколада) — все со смазанными световыми пятнами, проносившимися на границе зрения.
Зато через полчаса мы уже парковались возле шоколадной фабрики.
Ворота фабрики охраняли знакомые по поезду «пинкертонцы» и даже готовы были пропустить моторку, но водитель наотрез отказался проезжать внутрь. Почуял неладное по напряженным лицам, по нервным смешкам и побелевшим, но не от холода, пальцам, сжатым на оружии.
— Здорова, Горбушка, как ты? Подлатали тебя? — я искренне обрадовался, узнав мужика, с которым мы в лесу отбивались от беглых грешников. — Как там Рыжий?
— Ковыляю потихоньку, — хрустнул своим вечным сухариком охранник, — Рыжий в доме караулит.
— Мои где?
— В доме, — Горбушка неопределенно махнул рукой и хмыкнул. — Заждались уже. Нашли хрень какую-то очередную. Мы-то думали, что перейдем на оседлый образ жизни в столичке да отдохнем, ан нет. Зато понятно теперь, почему его купеческое благородие так дешево фабрику взяло.
На последней фразе он слегка понизил голос и оглянулся по сторонам. Подмигнул мне, зажег фонарь и, махнув рукой, бодрым шагом пошел по аллее к высокому неосвещенному зданию. Трехэтажный кирпичный дом, больше похожий на жилой, нежели на промышленный ангар.
По периметру крыши стояло несколько квадратных башен, на которых висела старая вывеска (еще от прошлых хозяев) и пожухлые разноцветные флаги. За всем этим «праздником» торчала высокая труба, из которой тянулась тонкая струйка дыма.
Пахло вокруг приторным шоколадом и чем-то паленым, будто подгнившее мясо в мангале пережарили. Ароматы смешивались, горло першило, а после кашля во рту оставался кислый привкус.
— Согласен, вонь жуткая, а еще говорят, что шоколад пахнет вкусно, — Горбушка подождал, пока я прокашляюсь, и указал фонарем на тропинку, огибающую дом мимо центрального входа, — А еще блондинка ваша бешеная, конечно, пожгла тут уже.
Кого
Что и как пожгла Банши я увидел сразу, как мы свернули за угол. Пожарная команда, как раз собирала свои вещи, покуривая перед испачканными сажей оконными проемами. Под ногами хрустели выбитые стекла, размокшие угольки рамы уже начало затягивать корочкой льда. По ночам зима еще боролась за свои права, стараясь не пускать, пришедшую в город, весну.
Мы вдоль стеночки обошли кашу из черного снега и грязи, переступили через выбитую дверь и оказались в подтопленном помещении фабрики. Станки, бочки с огромными половниками, стальная лента под потолком, с какими-то емкостями — фонарик Горбушки метался по помещению, не давая толком ничего разобрать. И по большей части светил на пол, чтобы не влететь в очередные осколки или поскользнуться на разбросанных гильзах.
Мы прошли одно помещение, потом второе, забитое мешками, пахнущими какао, наконец, вышли к какому-то коридору и дошли до лестницы в подвал. Оттуда еще мимо нескольких технических помещений и, наконец, увидели Стечу с Банши.
Первый просто сидел на ящике, откинувшись к стене. Глаза прикрыты, на подрагивающей коленке лежал «Маузер». А вот Банши вела себя чересчур нервно и делала это на вершине небольшой баррикады, собранной из ящиков. Взлохмаченная и чумазая блондинка вертелась на все триста шестьдесят градусов, водя вокруг себя фонариком. В лучах света периодически возникали кучки пепла, оставшиеся после изгнания деймосов.
С ними был и третий персонаж — светлый фобос, выполнявший роль то ли домового, то ли «кухонного». Не знаю, бывают ли кухонные призраки, но иначе назвать маленького, как гномик, и очень толстого фобоса, одетого в белый поварской колпак, язык не поворачивался. Дух кондитера агрессии не проявлял, пытался подсунуть Банши призрачную конфету и успокоить ее, но она его не видела и только вздрагивала от «прикосновений».
— Ты где был? Нас тут убивают! — взвизгнула Банши, чуть ли, не подпрыгнув от очередного «тычка» кондитера.
— Ну, нет! Он тебя угостить хочет, — от моих слов призрак всколыхнулся и растаял в воздухе, Стеча открыл глаза, улыбнулся и махнул мне рукой, а Банши резко крутанула фонарем, светя уже под потолком.
— Здесь еще кто-то есть? — в голосе блондинки почувствовалось раздражение и приговор всей этой фабрике.
— Он безобидный и уже ушел, рассказывайте, что у вас здесь творится?
— Крысы у нас тут и какие-то очень неправильные, — пока Банши набирала побольше воздуха в грудь, видимо, для матерной тирады, ее опередил Стеча. — Пришли на фабрику, все проверили и никого не нашли. Подвал проверять начали и сначала тоже пустота, уже уходить собирались. А Банши… вон, смотри, — Стеча продолжал говорить, а Банши направила луч фонаря к одному из перевернутых ящиков, который частично прикрывал проломленные в полу доски. — Короче, провалилась она туда…