– На дне она, где илИ водоросли… Спать в нихУшла, – но сна и там нет!– Но я ее любил,Как сорок тысяч братьевЛюбить не могут! – Гамлет!На дне она, где ил:Ил! – И последний венчикВсплыл на приречных бревнах…– Но я ее любилКак сорок тысяч… – Меньше,Всё ж, чем один любовник.На дне она, где ил.– Но я ее — (недоуменно:) – любил??5 июня 1923 г.
Расщелина
Чем окончился этот случай,Не узнать ни любви, ни дружбе.С каждым днем отвечаешь глуше,С каждым днем пропадаешь глубже.Так, ничем уже не волнуем,Ни
единой струной не зыблясь —Как в расщелину ледяную,В грудь, что так о тебя расшиблась!Из сокровищницы подобийВот тебе – наугад – гаданье:Ты во мне как в хрустальном гробеСпишь, – во мне как в глубокой ранеСпишь, – тесна ледяная прорезь!Льды к своим мертвецам ревнивы:Перстень – панцырь – печать – и пояс:Без возврата и без отзыва…Зря Елену клянете, вдовы!Не Елениной красной ТроиДым! – Расщелины ледниковойСинь, на дне опочиешь коей…Сочетавшись с тобой, как ЭтнаС Эмпедоклом… Усни, сновидец!А домашним скажи, что тщетно:Грудь своих мертвецов не выдаст.17 июня 1923 г.
Занавес
Водопадами занавеса как пеной– Хвоей – пламенем прошумя.Нету тайны у занавеса – от сцены:(Сцена – ты, занавес – я).Сновиденными зарослями (в высокомЗале – оторопь разлилась)Я скрываю героя в борьбе с Роком,Место действия – и – час.Водопадными радугами, обваломЛавра (вверился же! знал!)Я тебя загораживаю от зала,(Завораживаю – зал!)Тайна занавеса! Сновиденным лесомСонных снадобий, трав, зерн…(За уже содрогающейся завесойХод трагедии – как шторм.)Из последнего шелка тебя, о недра,Загораживаю. – Взрыв! —Над ужа—ленною ФедройВзвился занавес, как гриф.Нате! Рвите! Глядите! Течет, не так ли?Заготавливайте чан!Я державную рану отдам до капли!(Зритель бел, занавес рдян).И тогда, благодетельным покрываломДолу, знаменем прошумя.Нету тайны у занавеса – от зала.(Зала – жизнь, занавес – я).23 июня 1923 г.
Письмо
Строительница струн – приструнюИ эту. ОбождиОтчаиваться! (В сем июнеТы плачешь, ты – дожди!)И если гром у нас – на крышах,Дождь – в доме, ливень – сплошь —Так это ты письмо мне пишешь,Которого не шлешь.Ты дробью голосов ручьёвыхМозг бороздишь, как стих.(Вместительнейший из почтовыхЯщиков – не вместит!)Ты, лбом обозревая дали,Вдруг по хлебам – как цепСеребряный… (Прервать нельзя ли?Дитя! Загубишь хлеб!)(Не окончено)
Сахара
Красавцы, не ездите!Песками глуша,Пропавшего без вестиНе скажет душа.Напрасные поиски,Красавцы, не лгу!Пропавший покоитсяВ надёжном гробу.Стихами, как странамиЧудес и огня,Стихами – как странамиОн въехал в меня:Сухую, песчаную,Без дна и без дня.Стихами – как странамиОн канул в меня.Внимайте без завистиСей повести душ.В глазные оазисы —Песчаная сушь…Адамова яблокаВзывающий вздрог…– Взяла его наглухо,Как страсть и как Бог.Без имени – канувший!Не сыщете – взят.Пустыни беспамятны, —В них тысячи спят!Стиханье до кипениВскипающих волн…Песками засыпанный,Сахара – твой холм.3 июля 1923 г.
Брат
Раскалена как смоль:Дважды не вынести!Брат, но с какой-то стольСтранною примесьюСмуты… (Откуда звукВетки откромсанной?)Брат, заходящий вдруг —Столькими солнцами!Брат без других сестер:На-прочь присвоенный!По гробовой костер —Брат, но с условием:Вместе и в рай и в ад!Раной –
как розаномСоупиваться! (Брат,Адом дарованный!)Брат! Оглянись в века:Не было крепче тойСпайки! Шумит река…Снова прошепчетсяГде-то, меж звезд и скал,– Настежь, без третьего! —Что по ночам шепталЦезарь – Лукреции.12bis июля 1923 г.
Клинок
Между нами – клинок двуострыйПрисягнувши – и в мыслях класть…Но бывают – страстные сестры!Но бывает – братская страсть!Но бывает такая примесьПрерий в ветре и бездны в губДуновении… Меч, храни насОт бессмертных душ наших двух!Меч, терзай нас и меч, пронзай нас,Меч, казни нас, но, меч, знай,Что бывает такая крайностьПравды, крыши такой край…Двусторонний клинок рознит?Он же – сводит! Прорвав плащ,Так своди же нас, страж грозный,Рана в рану и хрящ в хрящ!(Слушай! если звезда, срываясь…Не по воле дитя с ладьиВ море падает… Острова есть,Острова для любой любви…)Двусторонний клинок, синимЛивший, красным пойдет… МечДвусторонний – в себя вдвинем!Это будет – лучшее лечь!Это будет – братская рана!Так, под звездами, и ни в чемНе повинные… Точно два мыБрата, спаянные мечом!18 августа 1923 г.Марина Цветаева
Дружочек, устала. Остальные дошлю. Итак, адр<ес> мой (стихов, м.б., не потеряете?) Прага Praha Smichov, Svedska ul., c. 1373 (не пугайтесь №, здесь все такие длинные). Из стихов посылала только те, что непосредственно к Вам, в упор. Иначе пришлось бы переписыв<ать> всю книгу!
Последние три стиха – для очистки совести – чтобы завтра сызнова начать:
Магдалина
Меж нами – десять заповедей:Жар десяти костров.Родная кровь отшатывает:Ты мне – чужая кровь.Во времена евангельскиеБыла б одной из тех…(Чужая кровь – желаннейшаяИ чуждейшая из всех!)К тебе б со всеми немощамиВлеклась, стлалась – светлаМасть! – очесами демонскимиТаясь, лила б масла —И на ноги бы, и под ноги бы,И вовсе бы так, в пески…Страсть, по купцам распроданная,Расплёванная, – теки!Пеною уст, и накипямиОчес, и потом – всехНег… В волоса заматываюНоги твои, как в мех:Некою тканью под ногиСтелюсь… Не тот ли (– та! —)Твари с кудрями огненнымиМолвивший: встань, сестра!26 авг<уста> 1923 г.
Побег
Под занавесом дождяОт глаз равнодушных кроясь,– О завтра мое! – тебяВыглядываю – как поездВыглядывает бомбистС еще-сотрясеньем взрываВ ушах… (Не одних убийствБежим, зарываясь в гривуДождя!) – Не расправы страх,Не… – Но облака! но звоны!То Завтра на всех парахПроносится вдоль перронаПропавшего… Бог! Благой!Бог! И в дымовую опушь —Как об стену… (Под ногойПодножка – или ни ног уж,Ни рук?) Верстовая снастьСтолба… Фонари из бреда…– О, нет, не любовь, не страсть,Ты – поезд, которым едуВ Бессмертье…Прага, 14 октября 1923 г.Брожу – не дом же плотничать,Расположась на росстани!Так, вопреки полотнищамПространств, треклятым простынямРазлук, с минутным баловнемКрадясь ночными тайнами,Тебя под всеми ржавымиФонарными кронштейнами —Краем плаща… За стойками —Краем стекла… (Хоть краешкомСтекла!) Мертвец настойчивый,В очах – зачем качаешься?По набережным – клятв озноб,По загородам – рифм обвал.Сжимают ли – «я б жарче сгреб»,Внимают ли – «я б чище внял».Всё ты один: во всех местах,Во всех мастях, на всех мостах.Так неживые дети мстят:Разбейся, льстят, развейся, льстят.…Такая власть над сбивчивымЧислом – у лиры любящей,Что на тебя, небывший мой,Оглядываюсь – в будущее!16 октября 1923 г.