Чрезвычайные происшествия на советском флоте

Черкашин Николай Андреевич

— Без тебя не улетят! — обнадёжил его Альберт и продолжил свою отчаянную «пикировку» со сверхбдительным стражем госбезопасности. Он звонил в посольство, из посольства звонили в МИД… После долгих согласований Неробе разрешили вылет в Москву. Но и на финише его «трансаравийского броска» тернии не кончались. Самолёт должен был совершить посадку в Тегеране.

— Если к тебе подойдут тамошние «чекисты», требуй сотрудника из посольства! — наставлял его Альберт, ставший за эти тревожные дни настоящим другом. — В самолёте летит команда боксёров ЦСКА. Я предупредил тренера: ты — боксёр. Боксом занимался? Перчатки хоть раз надевал?

— Нет, — честно признался Геннадий.

— Ну, не бери в голову! Всё будет хорошо. Прикроем.

Поздним

вечером крылатый лайнер приземлился в Москве.

В Шереметьево радиоголос предложил «гражданину Неробе» подойти к окошку справочного бюро, где его поджидал капитан-лейтенант из Главного штаба ВМФ, который отвёз его на служебном уазике к вратам Киевского вокзала. Поезд на Житомир уходил через час…

…Дома Геннадий узнал, что Наташе сделали тяжёлую операцию по удалению селезёнки. Но главное — жива! Утром он бросился к ней в больницу. Она не поверила, когда увидела его, а когда поверила — то прибыли угасающие силы, и дела её быстро пошли на поправку. Наташа рассказывала, что для переливания ей нужна была кровь довольно редкой группы. Она оказалась только у одного донора. У него взяли пятьсот «кубиков», а нужен был литр. По всем медицинским канонам у одного и того же донора нельзя было брать столько крови. Повторная дача возможна только через месяц. Но такого времени у врачей не было. Тогда бывшие Наташины одноклассники пошли к обладателю уникальной крови и упросили его спасти молодую женщину. Донор согласился ещё раз лечь под иглу…

Нероба разыскал этого человека и пришёл к нему с бутылкой коньяка. Выпили за всё — за спасение Наташи, за немыслимую одиссею по маршруту Индийский океан — Багдад — Житомир, за всех, кто помогал старшему лейтенанту на этом пути. За тех, кто остался в море нести свою долгую-долгую вахту…

А Наташа поправилась, насколько позволяла ей перенесённая операция, и даже родила ещё одного сына, которого принёс вовсе не аист, перелетевший на крыльях любви из Индийского океана…

Глава пятая

«РИЦА» КАК ЗЕНИЦА ПОДВОДНОГО ОКА

Куда мы шли, вольноотпущенники на час, с наших кораблей, из наших казарм? Конечно же, в «Ягодку» — главный клуб холостых офицеров, работавший по вечерам в режиме ресторана, а днём — как военторговская столовая. Или же направлялись в «Космос», если подводные лодки стояли в доках Росты или Чалмпушки. А этот лейтенант, имея все данные — приглядный и рослый, — чтобы быть любимцем гарнизонных див, манкируя дружеские пирушки и прочие офицерские развлечения, корпел над учёными книжками и электронными плато, разъятых на части приборов. Знать бы тогда, что замышлял этот самый странный на Северном флоте лейтенант — Виктор Курышев!..

Зато сегодня я могу с гордостью сказать, что 4-я эскадра подводных лодок не только пахала моря, но и двигала науку. И дело не только в том, что на наших кораблях по ходу службы проводились всевозможные эксперименты самых разных ведомств, а в том, что некоторые офицеры, несмотря на чудовищную занятость по службе, несмотря на все соблазны береговой жизни, находили время, чтобы посидеть над схемой того или иного прибора, дабы улучшить его возможности; более того, они сами создавали уникальную аппаратуру, которую ещё только разрабатывали в столичных НИИ. Жизнь заставляла подводников изобретать то, без чего невозможно было надеяться на победы в дуэльных поединках под толщей воды. Формула успеха весьма очевидна: кто кого первым обнаружил, тот и выстрелил первым. У вероятного противника поисковая техника была намного эффективнее, чем та, которой были оснащены советские подлодки. Как ни обидно это было сознавать, ещё обиднее было ощущать это в море, на боевой службе.

Исправить положение взялся молодой офицер, выпускник Высшего военно-морского училища радиоэлектроники имени А.С. Попова лейтенант Виктор Курышев. С самонадеянностью молодости он взялся за проблему немыслимой технической сложности и… добился ошеломительного результата. Впрочем, всё по порядку.

Всё началось с научно-технического кружка во ВВМУРЭ, где курсант Курышев, хорошо знавший английский язык, помогал преподавателю Юрию Григорьевичу Тарасюку переводить научный труд «Основы гидроакустики». Именно тогда Виктор Курышев и увлёкся идеей цифровой обработки сигналов. Смысл её был таков: очень слабый сигнал от цели, принятый гидрофонами подводной лодки, но неразличимый на экране штатной аппаратуры и неслышимый человеческим ухом, регистрировался компьютером, переводился на цифровой код, очищался от помех, прежде всего шумов своего корабля (адаптивное подавление помех), и классифицировался по образцам шумов (из базы данных, из шумовых «портретов» иностранных ПЛА). Таким образом определялся пеленг на цель, идущей за порогом чувствительности штатных ГАС — гидроакустических станций.

Важно было и то, что подлодки не надо было переоснащать новой гидроакустической аппаратурой, довольно было поставить к бортовым станциям весьма компактную приставку, названную автором БПР-ДВК, а впоследствии — «Рица».

Существенный недостаток Курышевского прибора — медленность обработки сигналов. На дальних дистанциях это было не столь важно, а вот ближние цели попадали в мёртвую зону и успевали выйти из сектора наблюдения. Но при доработке можно было бы избавиться и от этого изъяна. Главное то, что «Рица» позволяла обнаруживать подводные лодки на запредельной для советской гидроакустической аппаратуры дистанции.

1. Кое-что о градации лейтенантов

Служить выпускник престижного ВВМУЗа лейтенант Курышев попал в медвежий угол Кольского полуострова — в далёкую заполярную базу подводных лодок — Гремиху, прозванную из-за частых шквальных ветров «городом летающих собак».

Есть такая флотская шутка о лейтенантах: младший лейтенант — ничего не знает и ничего не умеет; лейтенант — всё знает и ничего не умеет, старший лейтенант — что-то знает и что-то умеет; капитан-лейтенант — ничего не знает, но всё умеет… Лейтенант Курышев — статья особая!

Летом 1979 года лейтенант Курышев доложил флагманскому РТС капитану 1-го ранга Буреге о возможности обнаружения целей на более дальних дистанциях, чем нынешних. Бурега внимательно выслушал «умного лейтенанта» и доложил о нём командующему 11-й флотилии Герою Советского Союза вице-адмиралу Вадиму Коробову. Тот отнёсся к цифровой идее с большим интересом. Курышев начал разрабатывать математический аппарат цифровой обработки, создавая качественно новый метод поиска и обнаружения подводных целей. Это сегодня «цифрой» никого не удивишь, а тогда, в начале 1980-х, это был прорыв в XXI век.

2. «Пусть чертит свои „иероглифы“!»

В 1981 году старшего лейтенанта Курышева перевели в Полярный — на 4-ю эскадру дизельных подводных лодок. Ходил он на боевые службы на подлодке капитана 2-го ранга Геннадия Нужина в качестве командира гидроакустической группы. Проводил в море опыты по цифровой обработке сигналов. О результатах доложил командиру бригады капитану 1-го ранга А. Широченкову. Тот, не долго думая, послал «хитрого» старлея на три буквы. Без тебя-де учёные люди разберутся, твоё дело — служить, лелеять любимый личный состав да подбивать документацию, и нечего соваться поперёд батьки в пекло. Убитый таким отношением Курышев вышел из кабинета комбрига. Лица на нём не было, и света белого он не видел, пока не налетел на капитана 3-го ранга Евгения Сазанского, командира подводной лодки. Человек весёлый, известный на всю эскадру своими шутками, приколами и розыгрышами, за что снискал кличку Хулиган Сазанский.