Что было бы, если бы смерть была
Шрифт:
Видения, пришедшие из этого пограничного (ad marginem) состояния, и легли в основу данной истории; ничем, кроме бреда больного человека, они не должны были бы казаться, если бы не непреложный факт: пожелания мои перед экраном компа реализовались полностью.
Разве что (это как договор с лукавым): материализации этих мыслеформ получились в большем объеме измерений, нежели я мог себе (в своей плоской трехмерности) – представить или (даже) ощутить своими пятью-шестью телесными осязаниями.
Очевидно, я не понимал
А теперь экстраполируем происходящее на такое грандиозное событие, как смерть Царства Божьего СССР; то есть – попробуем многомерности и этого (ещё более) посмертного опыта; это всё – о ней, о (так называемой) «смерти».
А так же – экстраполируем происходящее на несомненное наличие у Николая Перельмана ниспосланных ему при жизни прозрений «после-жизни» и даже нескольких видений (никак не галлюцинаций) преисподней и рая (и то, и другое в нескольких вариантах).
И вот здесь главный момент такого «забегания наперёд»: получив «весь» факт бытия, он пропустил само «узнавание» факта.
Он (то есть – весь он: прошлый и будущий) – сразу же «стал знать», что и видимый, и невидимый миры очень жестоки и очень сложны. Более того, что все они (и миры, и сам Перельман) – оказываются даже ещё сложней и все-человечней (включая и бес-человечность).
Стал знать. Потому что он, Николай (победитель) Перельман – сразу (весь и целиком) получил этот факт.
Не правда ли, всё это сходно с судьбами моей провиденциальной России?
И вот теперь всё это (пропущенное «будущее» знание) – оказалось заключено в тесное тело прошлого Перельмана (точно так, как прошлое унижение стеснило мою Россию); но (не смотря на знание) – теперь всё это ему (другому «ему», а не этому, уже совершившему глупость забегания наперед себя) было явлено и в реале, и в виде символических притч.
А ведь никто (даже бесполезный гений) не смог бы разобраться в происходящем, ничего не зная о таком своём мистическом опыте; поверьте: никто! Разве что (да и то вряд ли) – Николай Перельман, с его мистическим опытом.
Но(!) – со времён поэмы Двенадцать Александра Блока известно: даже мистический опыт не спасает от одиночества.
Поэтому (как и всегда): делай всё сам, только сам. Поэтому (как и всегда): обо всём спрашивай сам себя. Но он («тогдашний») – попросту не знал, о чём себя спросить. Это общий порок честолюбцев: они не оглядываются.
Даже оставаясь на месте, они забегают много-много наперед себя. Поэтому (на самом деле) – что он мог? А только и мог, что вспоминать свой будущее (одну из его версификаций); будущее – предложенное ему в его почти что пред-и-после-смертных видениях; вот как это происходило:
После сакрального
Если ты поступишь иначе, ты (корпускула миропорядка) – не избежишь мирового апокалипсиса, зато – предоставишь миру хоть какой-то шанс; ничтожный, но – другого не будет: в какой-то мере Николай Перельман становился мускулом, могущим (даже) – подвинуть реальные пласты.
Итак (кроме этого «потщиться») – что он мог? А всё то же самое, что делал «до» этого своего нового «могу»: не знаешь, что делать, делай шаг вперед. Поэтому он (даже ежели он – наперед себя забегая – глобально ошибся) всё равно бы сделал всё правильно.
Ведь Николай Перельман (просто-напросто) – бросал свою душу ещё дальше на-перёд, к плотским ощущениям. Для этого ему надо было сейчас всего лишь выйти в мир. Что ничуть (то есть – напрямую) не обозначило частного суицида: предположим, броситься из окна.
Хотя и было бы (виртуально) – весьма схоже.
Поэтому он вернулся к монитору и решил озаботить своими проблемами всю доступную ему невидимую реальность.
Как уэлсовский марсианин со смешным шагающим треножником (и тепловым лучом смерти) он тщился вторгаться в тонкий мир чувства над чувствами и души над душой. Разумеется, его ждала судьба того марсианина: слабое (петрониевское) человечество убьет его своими болезнями.
Для начала(!) – он «вышел» в фейсбук и наконец-то (прежде только мы – сторонние ему читатели реальности – были об этом извещены) с удовольствием обнаружил, что его имя хорошо в этой сети известно.
Тогда как сам он вот только что узнал о существовании помянутого детища Цукеберга; ну и что с того?
Не долго думая (а точнее, совсем не думая и опять-таки ничего не спросив у «себя будущего») – он принялся переводить виртуальность в ощутимое. Его душа (у монитора) – принялась выбирать себе воплощение по душе.
А вот его тело (у которого выбора не было) – отделилось от души и направилось к выходу из квартиры. При этом его душа точно так же, как на экране направляют стрелку курсора, так и его душа принялась заправлять движениями мыши.
То есть(!) – его душа с помощью стрелки курсора могла бы реализовать свои прижизненные реинкарнации (предлагая иллюзию выбора: в одного «себя», в другого или третьего «себя»).
Что (в реальности) означает это – «с помощью»? Что такое (в виртуальности) – «курсор»? Какая связь между его знанием и незнанием, его волей и его без-волием (интересный вопрос: кто нам нашептывает наши желания?); какая связь между предопределением и необоримостью мировой энтропии, против которой предопределение его направляет?