Что было – то прошло

Стоун Дениз

— Все прошло очень хорошо, еще раз спасибо, — говорю я, и она кивает.

Звенит звонок лифта, и мы садимся.

— Учитывая все обстоятельства, нам удалось неплохо поработать вместе, — отмечаю я.

Ее глаза встречаются с моими, а затем ее живот издает громкое урчание.

Она разражается одним из своих душераздирающих смехов. — Извини, сегодня у меня было только латте, которое ты мне приготовил, и закуски, которые Молли привыкла приносить мне.

Я улыбаюсь. Мне нравилось готовить ей сладкий латте для наших

ежедневных встреч.

Но я страстно презираю это ненужное извинение. — Пожалуйста, никогда не извиняйся за то, что существуешь.

Она снова смеется, но мой комментарий не был шуткой.

Я поворачиваюсь к ней лицом. — Мы собираемся поужинать.

— Вне этих офисных стен? Скандально, — говорит Эйвери, когда двери лифта открывают ярко освещенный холл. Мы отступаем.

— Ты голодна, и я голоден, — возражаю я. — Давай я тебя покормлю.

Я утаиваю настоящую причину, по которой хочу с ней поужинать.

Мы не проводили вместе время вне офиса с вечера викторин, и наши разговоры в основном сосредоточены на работе и споре о том, какую закуску Олли принесет на ежедневное собрание команды. Я дорожу тем фактом, что наши текущие игры продолжают сближать нас.

И прямо сейчас я жажду ее знакомства за пределами этих стеклянных стен.

— Ты пытаешься обманом уговорить меня на свидание?

Ее карие глаза сегодня темно-зеленые, и они бросают мне вызов.

Да, за последние три месяца.

— Если ты этого хочешь, так и скажи.

Она закатывает глаза, но выражение ее лица превращается в деликатную улыбку.

— Пойдем.

Я беру ее ладонь в свою, не давая ей времени передумать.

Снаружи я ловлю такси, и мы садимся на заднее сиденье. Мое колено мягко упирается в ее колено, и, хотя она возвращает себе руку, наши ноги все еще соприкасаются, пока машина везет нас в центр города.

Я поворачиваюсь к ней лицом, пытаясь найти лучший способ начать разговор, который не будет включать удар, но моя потеря слов дает нашему водителю идеальную возможность рассказать историю своей жизни во время поездки.

Эйвери очарован Михаилом, задавая ему всевозможные вопросы о его жизни. Мои руки впиваются в кожу сиденья, язык зажат между зубами. Я хочу, чтобы Эйвери вернула мне свое внимание, но я не могу не восхищаться ее неподдельным интересом к динамике семьи Михаила до конца поездки на такси.

— Пожелай Яре удачи на экзамене, Михаил.

Эйвери ухмыляется, хлопая дверью, когда мы выходим к месту назначения.

— Ты всегда разговариваешь со своими таксистами?

— Да, — говорит она, как будто это так же просто, как дышать. — Что, ты один из тех чудаков, которые просто сидят в тишине?

Я открываю рот, чтобы ответить, но она перебивает меня.

— Фуд трек?

Грузовик стоит на Восточной сто одиннадцатой улице. Цепочка огней обвивается

вокруг соседнего дерева, освещая маленькую стойку заказов. Тротуар превращается в крещендо музыки и смеха местных жителей, устраивающих вечеринки в теплую погоду.

— Не просто фургончик с едой — La Vaquita. Это буквально единственное место в Нью-Йорке, где еда напоминает мне о доме.

— Я так взволнована! — Она улыбается.

Инстинктивно я снова беру ее руку в свою. Ходатайство больше не является предварительным. Ее ладонь становится липкой на моей коже, и ее пальцы на мгновение напрягаются. Когда ее лицо наклоняется к моему, ее губы поджаты, как будто она снова готова меня отругать.

— Ты нервничаешь? — Я шепчу ей на ухо.

— Нет. — Она убирает свою руку с моей и вытирает ее о ткань своего черного платья. — Очень влажно.

Черт, зачем я это сказал?

Эйвери отворачивается от меня и идет к меню, нацарапанному на огромной доске. Тяжелый, горячий воздух добавляет волны ее волосам. Подстриженные светлые локоны сплетаются в тонкие, тонкие завитки, а на ее лбу собираются капельки пота.

Она изучает меню под сиянием струнных огней, ее кожа сияет, а ноги притопывают в ритме реггетона, доносящегося из чьих-то автомобильных динамиков.

— Не мог бы ты перестать пялиться на меня так и сказать мне, что здесь хорошего? — огрызается она на меня, и румянец ее губ приподнимается в полуухмылке.

— Я закажу для нас обоих.

— Хорошо, но как ты…

— Я знаю.

— Что ты имеешь в виду, понимаешь ?

Насмешливое выражение окрашивает ее черты.

Мне хочется нежно взять ее за эти стройные плечи и потрясти за то, что она не понимает, как сильно я все в ней замечаю.

— Я обращаю внимание, — объясняю я.

— Хорошо… Ее взгляд ненадолго останавливается на суматохе на улице.

Мне приятно, что она доверяет мне.

За первые несколько месяцев в Нью-Йорке я посетил более пятидесяти ресторанов в поисках лучшей еды. Когда я нашел La Vaquita?, я приходил сюда каждую неделю в течение нескольких месяцев.

Мы подходим к окну заказов, и я замечаю своего любимого повара Мигеля.

— Эй, Мигель. ?Como estas?11

— Оооо, Лука. ?Quien es la senorita? 12Его взгляд мечется между мной и Эйвери.

— Es mi futura novia.13

Он смеется. — ?Y ella lo sabe?14

— Pendejo. 15, — шучу я.

— No te creas. ?Que les puedo dar?16

— Dame cuatro tacos de nopales, una torta de pollo asado, y dos mulitas de rajas. Ah, y una horchata, por favor.17