Что делать? 54 технологии сопротивления власти
Шрифт:
Сапатисты впервые начали открытые действия против правительственной олигархии 1 января 1994 года, когда вступил в силу дискриминационный пакт NAFTA, направленный против беднейших фермеров Мексики. Вооруженная борьба EZLN была сфокусирована на неолибералистских стратегиях мексиканского политического истеблишмента: на лживых идеях «свободной торговли». Правительство незамедлительно ответило на выступление сапатистов бомбардировкой мятежного штата, Однако 12 января 1994 года в Мехико-сити прошла большая демонстрация в поддержку EZLN и против бомбардировки Чьяпаса. Тогдашний президент Мексики Салинас сразу пошел на уступки и обещал начать мирные переговоры с руководителями сапатистов. Хрупкое перемирие было наконец установлено, но множество раз срывалось впоследствии.
Кроме Чьяпаса, существует другой (гораздо менее известный) очаг военной и политической нестабильности в штате Гуэрреро. Здесь в 1996 году активизировалась Революционная народная армия (EPR). И Чьяпас, и
В настоящее время в Мексике чувствуются некоторая усталость и разочарованность событиями в Чьяпасе. Однако борьба продолжается. Да здравствует мексиканское сопротивление!
2. Технологии сопротивления: жить на крыше
Сразу после «Полета в Мексику» — в один из центров актуального сопротивления — можно предпринять попытку нецентрированного сопротивленческого отказа, «приватного», «фантомного», «мистериального» диссидентства в духе одинокой аскезы. Случаем такого диссидентства может стать, например, жизнь на крыше. Мы можем представить себе такое одинокое существование, которое ставит своей целью не личное бегство, не философский эскапизм, не социальный аутизм, но эксперимент странного и неявного для окружающих сопротивления, которое основывается на последовательной асоциальности. Люди в современном обществе привыкли жить в архитектурных постройках, являющихся неотъемлемой частью глобальных властных стратегий. Как указывает Жорж Батай, «прототипами всякой архитектуры являются тюрьма и могила». Архитектура репрезентирует власть и ее вездесущее присутствие в любой оседлой (неномадичсской) культуре. Одной из давних традиций сопротивления является разрушение архитектурных построек, символизирующих власть и ее интенции. Однако в условиях глобализированной современной власти («общество контроля») разрушение архитектуры группами людей или одиночками весьма проблематично: репрессии последуют незамедлительно вслед за любыми покушениями на архитектуру (даже если это будут «невинные» граффити, не говоря уже о более серьезных повреждениях). Но что если сопротивленцы попробуют жить на крышах, как бы «оседлав» архитектуру, подобно кочевникам, «живущим» на своих конях? Что если они возведут на крышах зданий палатки, номадические шатры, легкие навесы, вигвамы и юрты? Или просто начнут жить на крышах в спальных мешках? (Обрадовался бы Жиль Делёз или нет?) Что если они станут бунтующим народцем крыш? А если и не народцем, то даже отщепенцы, храбрые одиночки, — не будут ли они тоже подрывать лживую репрезентативность современной архитектуры? Вообразим себе такого одинокого борца: вообразим его сначала на крыше какого-либо административного здания под ночным звездным небом, под утренними облаками, а затем — в тюрьме, под крепкими потолками, за кирпичными стенами, куда он неминуемо попадет, если будет упорствовать в своем одиноком сопротивлении. Вообразим себе все это, чтобы еще раз уяснить: наше рабство тотально, наше сопротивление ничтожно. Но не рвите свою рубаху — разорвите Пикассо!
3. Технологии сопротивления: прикоснуться к носу Ханса Хааке
Сергею Кудрявцеву посвящается
Теперь нам хотелось бы наметить серию технологий сопротивления, связанную с непосредственными физическими воздействиями, с личными, интимизированными контактами, с персональными отношениями. Для примера мы возьмем эмблематическую фигуру интернационального художника Ханса Хааке. Этот художник получил мировую известность благодаря своим произведениям, имеющим критическую направленность. Следует отметить, что политическая критика Хааке весьма традиционна (если не консервативна): она направлена на крупные корпорации (Филипп-Моррис, например), на реакционных политиков (сенатор Хелмс, например), на музеи и коллекции (Саатчи, например), на исторические феномены национал-социализма и фашизма, одним словом, на запятнанность капитала и культуры в буржуазном обществе. Однако при этом, к сожалению, Ханс Хааке почти совсем не рефлексирует свое собственное положение истеблишированного уважаемого художника, принадлежащего институции современного искусства и вписанного в самые высокие уровни нынешней арт-системы. Критикуя социоэкономическую структуру современного искусства, Хааке говорит на языке этого искусства и является одной из наиболее репрезентативных фигур в мире художественной культуры. Возникает как бы «черная дыра» внутри его критики, некая «слепая зона», на которую эта критика не распространяется.
А что если попытаться раскритиковать самого Ханса Хааке и подобных ему конвенциональных критиков? Причем сделать это можно вовсе не с позиций «политически корректной» критики, а. например, с позиций «прямой демократии», которая не гнушается физическими контактами, не боится скандальных табуированных форм культурной атаки, таких, скажем, как пощечина, плюха, удар по физиономии, неприличный жест, пинок, затрещина, гримаса или подзатыльник. Что если мы подойдем к Хансу Хааке и потрогаем, а то и пощекочем его нос или его ухо? Не будет ли это в определенных, конечно же, очень конкретных, обстоятельствах вполне действенной и оперативной технологией сопротивления? Почему бы и нет?
Вероятнее всего, да.
Говоря серьезно, неотложной задачей актуального сопротивления является выработка новых, политически некорректных и предельно резких способов конфронтации и атаки на современный культурный элитизм.
Да здравствуют физические контакты третьей степени!
4. Технологии сопротивления: плевать
Мы продолжаем анализировать некорректные, запрещенные типы контактных сопротивлений. Наш следующий, уже не персонализированный (как в случае Хааке) пример: плевать.
Плевок — это жест, связанный в обыденном, а также в политически корректном сознании с невоспитанностью, хулиганством, дурными манерами, низкой классовой (или национальной) принадлежностью. Ну и отлично! Современное политическое и культурное сопротивление как раз и ведется от имени и во имя третьего мира, «варваров», «цветных», «aliens», «других» и «чужих». Поэтому вполне закономерно будет использовать так называемые типичные практики лишних, плевки в том числе.
Плюнуть на какого-нибудь репрезентанта власти, на какого-нибудь бюрократа или военного — это не так уж плохо иногда! Причем плевать надо смачно, метко и со вкусом. Однако, разумеется, это вовсе не означает, что плевок — действенный способ сопротивления во всех возможных случаях, что плевать нужно всегда и везде. Никакого механицизма, никакой инерции! Плевок, так же как и другие способы сопротивления, — чрезвычайно контекстуальный, чрезвычайно локальный метод борьбы. Плевок связан прежде всего с эмоциональными реакциями на власть, со спонтанными проявлениями ненависти и негодования. Если же вы будете плевать на кого-то рационально, заранее спланировав свою акцию, помните: никакого цинизма, никакого лишнего унижения. Достаточно плюнуть всего только раз — и цель достигнута. А в ином случае сдержать плевок, проглотить слюну так же важно и достойно, как плюнуть — в другом случае. Пораскиньте-ка мозгами, малофейчики.
5. Технологии сопротивления: показать жопу
Посвящается Мирану Мохару
Показать жопу — это тоже, конечно, техника сопротивления, связанная с нарушением правил «политической корректности», с поруганием принятых социальных норм. Общество предписывает нам не только правила позитивного поведения, но и правила протеста, нормы негации. Каким должен быть протест по мнению «общества контроля»? Протест должен выражаться в традиционных формах — стачки, демонстрации, политической статьи, того или иного узаконенного критического дискурса. А если мы не хотим использовать эти неэффективные, надоевшие или уже исчерпанные формы критики? Если мы хотим делать что-либо иное, возмутительное, недозволенное, вызывающее? Общество говорит нам: нельзя. Вы нарушаете правила, вы действуете нецивилизованно, вы преступники, вы вандалы, вы террористы. Да подите вы, дорогое общество и его холуйские представители, на хер! Как раз «нецивилизованные» формы протеста во многих случаях оказываются самыми своевременными, самыми необходимыми и актуальными!
Речь, конечно, идет вовсе не о том, чтобы показывать властям жопу при любом удобном случае. Речь идет о том, чтобы поставить под сомнение заранее установленные общности техник сопротивления, общности, которые образуют монотонную, косную, неподвижную глыбу социального опыта. И нам важно, разумеется, не оспорить значимость этих общностей или «запретить» их применение, но только показать, что для точного их определения внутри больших классов техник сопротивления требуется тщательный и скрупулезный анализ.
Мы еще раз предупреждаем: протест вгоняется властью в определенные нормативные рамки, насильственно локализуется и регламентируется. Протесту вменяется: ты должен быть таким-то и таким-то. Например: идите на демонстрации под присмотром полиции! Высказывайте свое критическое мнение в академической статье! Найдите стипендию и открывайте журнал!
Власть и ее агенты непрерывно стремятся апроприировать и деформировать разнообразные техники сопротивления, лишить их действенности и оперативности, превратить их в социальную рутину или симуляцию. Будем же внимательны, и в ответ на ухищрения власти покажем ей нашу бунтующую жопу!