Что Кейти делала
Шрифт:
У этой девушки был добрый старик отец, — продолжила кузина Элен. — Он каждый день приходил посидеть у ее постели И вот однажды он сказал ей: «Дочь моя, боюсь, тебе еще долго жить в этой комнате. Не могла бы ты сделать кое-что ради меня?» — «Что я могу сделать?» — спросила она. Ей было странно слышать, что есть еще что-то такое, что она может для кого-то сделать. "Я хочу, чтобы ты убрала все эти пузырьки с лекарствами и сделала свою комнату красивой и приятной для меня. Видишь ли, я собираюсь проводить здесь много времени, но я не люблю пыль, беспорядок и темноту. Я люблю цветы на столе и солнечный свет. Ведь ты
— Элен! — воскликнула Кейти, широко раскрыв глаза от удивления. — Это были вы?
— Да, — сказала кузина, улыбаясь. — Это была я, хотя я не хотела, чтобы имя так скоро сорвалось у меня с языка. Так вот, когда мой отец ушел, я попросила подать мне зеркало. Что это был за вид, Кейти! Волосы — настоящее мышиное гнездо, а лоб — весь исчерчен морщинами, как у старухи, оттого что я хмурилась, когда страдала от боли.
Кейти растерянно уставилась на гладкий лоб и блестящие волосы кузины Элен.
— Не могу поверить, — сказала она. — Ваши волосы не могли быть всклокочены.
— Были! И выглядели хуже, гораздо хуже, чем твои сейчас. Но этот взгляд, брошенный в зеркало, оказался полезным для меня. Я задумалась о том, как эгоистично вела себя, и захотела исправиться. И после этого, когда боль возвращалась ко мне, я лежала и расправляла складки на лбу пальцами, чтобы потом на моем лице не было видно следов пережитых страданий. Постепенно морщинки исчезли, и хотя я намного старше теперь, они никогда не появляются вновь.
Сначала потребовалось немало труда, чтобы придумать, как сделать меня и мою комнату неизменно красивыми. Но спустя некоторое время новый порядок вошел в привычку, и тогда стало легче. А радость, которую это доставило моему отцу, вознаградила меня за все. Прежде он всегда гордился своей здоровой, сильной и бодрой дочерью, но я думаю, она никогда не была для него таким утешением, как тогда, когда лежала в постели больная. Именно в моей комнате он больше всего любил сидеть и проводил там так много времени, что теперь и сама комната, и все вещи в ней напоминают мне о нем.
Кузина Элен умолкла. В глазах ее стояли слезы. Но Кейти, казалось, обрела бодрость духа. Было, оказывается, время, когда кузина Элен не являлась таким совершенством, как сейчас! Это было большой неожиданностью, но почему-то одновременно принесло Кейти облегчение.
— И вы на самом деле думаете, что я могу сделать то же самое? — спросила она.
— Что сделать? Расчесать свои волосы? — Кузина Элен снова улыбалась.
— Ах нет! Стать милой, ласковой, терпеливой и нести утешение людям. Вы понимаете, что я хочу сказать.
— Я уверена, что сможешь, если постараешься.
— Но с чего бы вы начали? — спросила Кейти, которая, усвоив новую для себя идею, горела желанием претворить ее в жизнь.
— Ну, для начала я бы полностью раздвинула шторы, чтобы комната выглядела не так мрачно. Ты сейчас принимаешь лекарства из всех этих бутылочек?
— Нет,
— Тогда ты могла бы попросить тетю Иззи убрать остальные. А я попрошу Кловер, чтобы она каждый день ставила на твой столик букет свежих цветов. Но я что-то не вижу маленькой белой вазы.
— Она разбилась на следующий день после того, как вы уехали. И в тот же день я упала с качелей, — сказала Кейти с грустью.
— Ничего страшного, милочка, не смотри так печально. У тебя будет другая такая же. А потом, когда в комнате будет приятно находиться, я на твоем месте велела бы принести учебники и занималась бы по нескольку часов каждое утро.
— Ox! — воскликнула Кейти с гримасой отвращения.
Кузина Элен улыбнулась.
— Я знаю, это кажется таким скучным — учить географию и решать задачки в полном одиночестве. Но я думаю, что если ты сделаешь усилие над собой, то со временем будешь этому рада. Ты не потеряешь время и не отстанешь от других в том, что касается образования. Учеба будет похожа на работу в саду, где цветы с трудом дают ростки, и каждый из тех, что ты вырастишь, будет твоей гордостью, и ты будешь ценить его в два раза больше, чем обычный цветок, вырастить который не стоило никаких хлопот.
— Ну что ж, — сказала Кейти довольно уныло. — Я попробую. Но учиться в одиночестве — никакого удовольствия! А что еще я должна делать, кузина Элен?
В этот момент послышался скрип, и в дверь робко просунула голову Элси.
— Ах, Элси, не мешай нам! — крикнула Кейти. — Мы с кузиной Элен разговариваем. Зайди попозже.
Кейти говорила совсем не сердито, но лицо Элси омрачилось, она явно была разочарована. Однако она ничего не сказала — просто закрыла дверь и исчезла.
Кузина Элен без слов наблюдала эту маленькую сценку. Несколько минут после ухода Элси она, казалось, размышляла.
— Кейти, — сказала она наконец, — ты выражала сожаления о том, что, пока ты больна, не можешь помогать младшим. Знаешь, я думаю, что тут нет причин для сожалений.
— Как так? — спросила Кейти изумленно.
— Ты можешь быть полезна. Мне кажется, что теперь у тебя гораздо больше возможностей влиять на младших, чем раньше, когда ты была здорова и так занята своими делами. Ты можешь добиться от них всего, чего захочешь.
— Я так не думаю, — печально сказала Кейти. — Ведь часто я даже не знаю, где они и что делают. А встать и пойти к ним я не могу.
— Зато ты можешь сделать свою комнату таким чудесным местом, что они сами захотят приходить к тебе! Разве ты не понимаешь, что больная обладает огромным преимуществом — она всегда на месте. Каждый, кому она нужна, точно знает, где ее найти. И если люди любят ее, она становится душой дома. Дай однажды младшим почувствовать, что твоя комната — это место, куда все они могут прийти, когда устали или счастливы, горюют или сожалеют о чем-нибудь, и что Кейти, которая живет здесь, всегда встретит их с любовью, — и успех обеспечен! Ты же знаешь, мы никогда не приносим людям пользы, читая наставления. Сделать людей лучше можно, лишь живяих жизнью и понемногу помогая им то в одном, то в другом. А когда собственная жизнь на время отходит на задний план, как твоя сейчас, самое время заняться жизнью других людей, то есть сделать то, чего мы не могли сделать прежде, когда были так суетливы и так заняты собой. Но я не собиралась читать проповедь. Боюсь, ты устала, дорогая.