Что мы ответим атеистам
Шрифт:
Во-первых, Бог – это не один из объектов внутри нашего мира, а теистическое мировоззрение – это не атеизм, к которому сверху добавлен еще один элемент, Бог. Вернемся к нашей аналогии с единорогами (атеисты также любят поминать фей и лепреконов). Единороги есть в некоторых компьютерных играх, хотя не во всех. Допустим, у нас возник спор – есть ли в этой игре единороги? Если я говорю, что есть, бремя доказательства лежит на мне – я должен продемонстрировать, где именно, в какой игровой локации.
Но если мы спорим о другом вопросе – есть ли у этой игры создатель? – доказывать
Во-вторых, мы – верующие и атеисты – согласны в том, что мироздание существует и обладает рядом примечательных свойств. В нем существует жизнь, в чрезвычайном многообразии видов, и необходимая для этой жизни «тонкая настройка». Что самое интересное – в этом мироздании существуют люди, то есть существа, обладающие сознанием, свободной волей, нравственным и эстетическим опытом.
Все это нуждается в объяснении. Теизм и атеизм предлагают альтернативные объяснения, – каждое из которых нуждается в обосновании.
Атеист Ричард Докинз, например, прилагает значительные усилия к тому, чтобы объяснить, что, хотя Вселенная и жизнь выглядят так, как будто они специально сконструированы, это следует считать иллюзией, – но он, очевидно, не сомневается, что сам феномен, нуждающийся в объяснениях, налицо. Атеизм вовсе не говорит: «Не моя забота объяснять». Он предлагает свои объяснения – и бремя обоснования этих объяснений лежит именно на атеистах.
Атеист (как и теист), таким образом, стоит перед задачей обоснования своего собственного мировоззрения. Какие у нас причины принимать материализм в качестве исчерпывающего объяснения реальности? Это вопрос, который неизбежно встает перед атеистами.
Какие доказательства мы готовы принять?
Как мы уже заметили, требование доказательств само по себе вполне обоснованно. Но когда мы говорим о доказательствах, нам сначала надо определиться с тем, что именно мы готовы принять в качестве таковых.
Мы не можем уйти от эпистемологии – той области философии, которая отвечает на вопрос: «Откуда мы знаем то, что, как мы думаем, мы знаем?»
Однако проблема, обычно возникающая при разговоре теиста с материалистом, состоит в разных рамках, в которых мы интерпретируем данные. И теист, и материалист согласны, что материя существует и что в ее поведении можно выделить регулярности, которые мы называем законами природы. Действие гравитации или электромагнетизма можно описать математическими формулами, а зная, что природа ведет себя предсказуемо, мы можем создать технологии.
В мироздании – как мы все согласимся – действует природная, естественная причинность, в которой события определяются предыдущими состояниями системы и неизменными законами природы. В простых случаях, – таких как, например, солнечные затмения, – люди уже давно научились точно предсказывать природные события.
И теист, и материалист признают реальность природы как системы причинно-следственных связей, которые
Но для материалиста вся реальность вообще сводится к этой системе, – и любое событие должно определяться чисто естественной причинностью.
Но именно эта вера определяет подход материалиста к любым свидетельствам; материализм не строится на каких-либо данных; он является заранее принятым фильтром, через который рассматриваются любые данные.
Приведу пример. Лично я считаю Туринскую плащаницу – полотно, в которое было завернуто тело Господа Иисуса при погребении, – подлинной. Но это не является обязательным требованием моего мировоззрения. Есть христиане, не признающие ее подлинности. Если люди, полагающие, что Плащаница была создана в Средние века, представят убедительную технологию, по которой ее можно было бы изготовить, я буду готов признать, что это – поразительное произведение средневекового искусства, но не подлинное погребальное полотно Господа. Это никак не разрушит мою веру в Его воскресение. В этом отношении я свободен рассматривать сами по себе данные.
У материалиста такой свободы нет – абсолютно никакие данные не заставят его отказаться от убеждения, что Плащаница – подделка. Иначе он тут же перестанет быть материалистом и станет христианином.
Как христианин, я свободен рассматривать сообщения о сверхъестественном по существу – как и любые другие сообщения, они могут оказаться истинными или ложными.
Материалиста его мировоззрение обязывает заранее (и до рассмотрения каких бы то ни было данных) считать, что все сообщения о сверхъестественном являются ложными.
В этой ситуации предъявление каких бы то ни было данных будет бессмысленным, пока мы не определимся, в рамках какого мировоззрения мы их рассматриваем и, главное, на каком основании мы принимаем то или иное мировоззрение.
Если вы полагаете, что материализм истинен, а теизм ложен, – то как именно вы пришли к такому заключению?
Наука, сциентизм и материализм
Хотя обычно люди затрудняются с ответом на этот вопрос, мы можем определенно сказать, что на эмоциональном уровне материализм обязан своей привлекательностью успехам естественных наук. Эти несомненные успехи побуждают людей воспринимать науку как ключ от всех дверей, метод познания, отвечающий на все вопросы, единственный источник истины.
Обычно говорят о том, что бытие Божие каким-то образом опровергнуто наукой; именно наука призывается на помощь, как главная опора атеизма.
Так ли это? Давайте рассмотрим подробнее.
Наука – это метод познания реальности, основанный на повторяющихся наблюдениях и воспроизводимых экспериментах.
Атеизм – это мировоззрение, исключающее существование Бога или чего-либо сверхъестественного. Он практически всегда связан с материализмом – представлением о том, что первичной реальностью является материя, лишенная сознания и воли, которая развивается по вечно существующим законам и в ходе этого развития, без какой-либо цели и замысла, порождает жизнь, а потом разум.