Что надеть для обольщения
Шрифт:
Сердце у Эдвины учащенно забилось. Прескотт был так красив, что она боялась на него смотреть.
Блаженно улыбаясь, она повернулась к стоящему рядом с ней пожилому господину:
– Сэр Ли Дивейн, разрешите представить вам моего жениха мистера Прескотта Дивейна.
Прескотт приподнял шляпу и поклонился:
– Приятно познакомиться, сэр Ли.
Эдвина оторвала взгляд от Прескотта и посмотрела на старого джентльмена.
Она не поняла, почему его изрытое морщинами лицо так побледнело, а рот открылся, как будто ему не
Прескотт бросился к сэру Ли и подхватил под руку.
– Вам нехорошо, сэр? Что вас беспокоит?
Эдвина была в панике и не знала, что делать. Она раскрыла свой веер и принялась обмахивать им лицо старика.
– Ему нужен воздух!
– Вон там есть скамейка. Давайте отведем его туда, – предложила Дженел.
Они отвели сэра Ли на серую каменную скамью и осторожно посадили его.
– Надо развязать ему галстук.
Прескотт поспешил это сделать, но сэр Ли жестом остановил его. Он сам потянул за галстук и освободил тугой узел. Его дыхание постепенно приходило в норму, и лицо обретало прежний цвет.
– Вот что… бывает, когда старый человек старается угнаться за модой.
Эдвина перевела дух. Они с Прескоттом переглянулись – кажется, со стариком все обошлось, приступ прошел.
– От моды еще никто не умирал, – пошутил Прескотт.
Эдвина покачала головой:
– Никто? А корсеты? Для женщины это медленная смерть.
Вынув из кармана платок, сэр Ли приложил его ко лбу, а затем к губам.
– Извините, что напугал вас. Но уверяю, со мной все в порядке. – Он шумно выдохнул, и Эдвина увидела, что его щеки покрывает румянец. Когда старик посмотрел на Прескотта, румянец стал еще ярче.
– Вам нечего смущаться. – Эдвина присела рядом с сэром Ли. – Обмороки время от времени случаются со всеми.
– Со мной такое впервые, – покачал головой старик, все еще не до конца придя в себя от потрясения.
Заметив шляпу, которая слетела с головы сэра Ли, Прескотт встал, поднял ее и, отряхнув от земли, протянул старику.
– Вот, сэр. Ваша шляпа не пострадала.
– Пострадало только мое самолюбие.
Он поморщился – видимо, от боли.
– У вас что-нибудь болит? – с тревогой спросила Эдвина.
Сэр Ли взял у Прескотта шляпу и надел ее.
– Я в порядке. Правда. Просто… кое-что вспомнил.
Он поднял взгляд на Эдвину. Его зеленые глаза были печальны.
– У вас бывало когда-нибудь, чтобы от воспоминаний на секунду останавливалось дыхание?
Эдвина молча покачала головой, охваченная сочувствием к старому человеку.
– Наверное, это были крайне неприятные воспоминания.
– Нет, – сказал он очень грустно. – Напротив.
Вокруг слышалось пение птиц, и пчелы роились над бело-кремовыми соцветьями липы.
Шумно вздохнув, сэр Ли поднялся, опираясь на свою трость. Казалось забавным, что старик не выронил ее из рук, даже когда чуть
– Рад был познакомиться с вами, мистер Дивейн.
Прескотт пожал сэру Ли руку.
– Я тоже. Не могу избавиться от ощущения, что я произвел на вас скверное впечатление.
– Вам показалось. Вы приятный молодой человек, и фамилия у вас красивая и звучная. – Мужчина стал пристально всматриваться в Прескотта. – Вы, случайно, не родственник Дивейнам из Чешира?
– Нет, сэр. Я сирота, и Дивейн – мое вымышленное имя. Так что мы точно не родственники. – В его глазах загорелся озорной огонек. – Разумеется, если только вы не ищете подходящего наследника для своего огромного состояния.
Сэр Ли улыбнулся, но не так весело, как раньше.
– К сожалению, мне не посчастливилось сколотить крупное состояние. Однако у меня есть несколько солидных счетов в банке, которые я буду рад кому-нибудь передать.
– Благодарю вас, но мне достаточно моих собственных счетов.
Эдвина внезапно почувствовала, что в словах сэра Ли заключен какой-то скрытый смысл, но решила, что это следствие нервного напряжения, которое он пережил.
– О нет! – в ужасе воскликнула Эдвина и бросилась к зеркалу Клода, которое валялось, разбитое, на белом гравии. – Мне так жаль, сэр Ли! Наверное, я его нечаянно выронила. О, извините меня, ради Бога! Вы говорили, что вам его подарили.
– Я сам виноват. Зачем только мне вздумалось падать в этот дурацкий обморок! Осторожней! Не трогайте осколки. Вы порежетесь! – закричал пожилой человек. – За мою долгую жизнь по моей вине пролилось немало крови. Я не хочу добавлять к ней еще и вашу.
Прескотт помог Эдвине подняться.
– Как случилось, что по вашей вине пролилось немало крови, сэр Ли?
– Виной тому тайны, ложь и драки, мистер Дивейн. У меня прямо-таки талант к таким вещам.
У Эдвины пересохло во рту, и она на мгновение лишилась дара речи. Как понимать его слова? Неужели сэр Ли только что признался, что он шантажист?
Сэр Ли поправил золотой набалдашник своей трости.
– В министерстве иностранных дел я имел возможность практиковаться в своих умениях и оттачивать свое мастерство до совершенства.
– А что сейчас? Вы продолжаете пользоваться своими талантами, сэр Ли? – поинтересовался Прескотт.
Взгляды сэра Ли и Прескотта пересеклись.
– Нет. Я обычный старикашка, живущий воспоминаниями о прошлом, мистер Дивейн. Некоторые из них хорошие, некоторые преследуют меня, как ночной кошмар, и не дают покоя. Но я прекрасно понимаю, что те дни давно миновали.
– Однако, наверное, тяжело оставлять эти… увлекательные занятия.
– Признаюсь, временами я скучаю по своей работе. Иногда мне ее очень сильно не хватает. Но нужно передать эстафетную палочку новому поколению. И очень часто я чувствую, что настала пора найти себе применение в чем-то другом.