Что надеть для обольщения

Робинс Сари

Прескотт радостно рассмеялся, как будто у него отлегло от сердца.

Эдвина кусала губы.

– Прескотт!

– Да?

– Я тут думала, что, когда здесь все закончится, может быть, вы останетесь ненадолго со мной?

Сердце у Прескотта учащенно забилось.

– О чем вы хотите меня попросить, Эдвина?

– Ну… Видите ли… Речь идет о сделке, которую мы с моим кузеном Генри пытались заключить в Кембридже. Ну… я подумала, что раз уж вы умеете подобрать ключик к людям и все такое… вы смогли бы помочь нам спасти положение.

Прескотту

показалось, что ему выстрелили в грудь – такое сильное разочарование он испытал в этот миг. А собственно говоря, чего он еще ожидал? Эдвине понадобилась его помощь в заключении делового соглашения, точно так же как ей нужно сейчас его содействие в ситуации с шантажистом. Может быть, Прескотт ей и нравится. Однако это не столь важно для Эдвины, как то, что он может быть полезен. Прескотт не нашел ничего другого, как уклончиво ответить:

– Посмотрим.

– Ну вот… Дело в том… я подумала, что, если мы с вами продолжим быть вместе – на что я надеюсь… чего мне бы очень хотелось… – тогда, на каком-то этапе, я буду вынуждена поставить в известность об этом моего отца… Я бы хотела избежать стычки с ним. А значит, мне нужно ваше руководство. Ну так вот… Во всем, что касается вас… нас… мне просто необходимо, чтобы меня поняли четко и однозначно.

– Почему?

– Потому что для меня очень важно, чтобы объяснение с моим отцом прошло как можно лучше.

– Почему? – снова спросил Прескотт, понимая, что похож на трехлетнего малыша, который то и дело повторяет свои бесконечные «почему», но ничего не мог с собой поделать. Слишком сильно болело у него сердце, и ему нужно было знать, почему сердце болит так мучительно и как остановить эту боль.

Не глядя на него, Эдвина проговорила:

– Потому что я хочу, чтобы в наши отношения никто не вмешивался и чтобы нам с вами никто не мешал. Я хочу, чтобы… у нас… все продлилось дольше.

У Прескотта комок встал в горле. Облизнув пересохшие губы, он сказал:

– Вы хотите, чтобы мы пробыли вместе долго? Даже после того, как я вам больше не буду полезен?

Она нахмурилась:

– Больше не будете полезны? Я, разумеется, понимаю, что мы начали как деловые партнеры, пытаясь остановить шантажиста. Но я надеюсь, что те отношения, которые существуют между нами сейчас, абсолютно лишены корысти.

Внезапно Прескотту показалось, что боль в груди стала не такой нестерпимой.

– Значит, вы желаете быть со мной? Просто быть со мной?

– Конечно. Вы мне нравитесь. А разве вы не хотите, чтобы мы были вместе? – с замиранием сердца проговорила Эдвина. Она не отрываясь смотрела на него влажными глазами. – Даже после того, как мы закончим со всеми делами?..

У Прескотта словно камень с души свалился.

– Это было бы… наиболее предпочтительно для меня.

«Наиболее предпочтительно…»

Эдвина прищурилась:

– Вы решили помучить меня, правда? Отомстить мне за неприятности, которые я вам доставила с леди Помфри?

– Да нет, просто ради смеха. – Прескотт озорно улыбнулся и поцеловал Эдвину в висок.

Он был на

седьмом небе от счастья. Эдвина хотела, чтобы он был с ней, просто потому, что она к нему неравнодушна. Не ради пользы дела и не по расчету. Потому что он ей нравится. Он ей по-настоящему нравится!

Прескотт блаженно вдыхал нежный аромат ее духов, и его душу наполняла незнакомая дотоле радость. Однако где-то в глубине души он не мог до конца в это поверить. Ему было прекрасно известно, что у радости есть обратная сторона – печаль и отчаяние. Но он не позволит этому удивительному чувству радости покинуть его. Только не сейчас.

В темноте витали земные запахи травы, роз, гортензий, апельсинов и лимонов. Во влажном воздухе чувствовалось дыхание приближавшейся грозы.

Эдвина положила голову ему на плечо и вздохнула:

– Мне так хорошо с вами! – Она сильнее прижалась к Прескотту.

Его пронзило желание – сильное, неистовое. За всю его жизнь еще ни одна женщина не была ему нужна так, как она.

– Думаете, нам пора пожелать всем «спокойной ночи»? – От того, как чувственно звучал ее голос, сердце у Прескотта забилось еще сильнее. – Деревенские жители рано ложатся спать…

Схватив Эдвину за руку, Прескотт увлек ее дальше в темноту оранжереи, каблуки его туфель и ее «лодочек» гулко застучали по каменному полу.

В небе сверкнула молния. Через несколько мгновений прогремел гром, а затем все опять стихло.

Эдвина остановилась и подняла глаза к стеклянному потолку.

– Близится гроза.

Прескотт остановился.

– Нет, гроза за несколько миль отсюда.

В небе снова сверкнула молния.

Эдвина обняла Прескотта за плечи и прильнула к нему.

Стоя в темноте, они обнимались. А где-то там, вдалеке, природа управляла своим феерическим оркестром, и время от времени всполохи света пронизывали темноту.

Зарывшись пальцами в ее мягкие волосы, Прескотт целовал Эдвину, пока от желания у него не перехватило дыхание.

Дальше он чувствовал только то, как ее мягкое тело сливается с его телом, жар, пламенеющий между ними, всепоглощающее желание и слышал грохот гремевшего вдали грома.

…Потом он долго не мог прийти в себя и ждал, когда белый свет перестанет кружиться перед глазами. Прескотт со страхом ждал, что реальность разрушит его фантазию.

Но когда Прескотт открыл глаза и посмотрел на Эдвину, она по-прежнему была рядом – все такая же фантастически красивая при всполохах молнии. И по-прежнему принадлежащая ему. По крайней мере в этот самый момент его сны не растаяли, как он того боялся.

Глава 29

На следующий день Прескотт шагал по выложенному коврами коридору к комнате Эдвины и вспоминал, как оставил ее всего несколькими часами раньше…

Когда Прескотт незаметно, чтобы не разбудить Эдвину, выбирался из постели, она доверчиво прильнула к нему. Ее глаза по-прежнему оставались закрытыми, дыхание было глубоким и размеренным. Она безмятежно спала.