Что нельзя купить
Шрифт:
Кирилл чуть поморщился (ибо отвлекся и едва не угодил себе по пальцам молотком), отбросил со лба немного влажные от пота волосы и тут увидел в руках у Ирины мобильник. Свой мобильник.
Разумеется, как он мог услышать звонок, если телефон лежал в доме, а он, Кирилл, тут как дятел молотком стучал… Но вот молоток отложен в сторону и заколотилось сердце…
И когда, наконец, разрумянившаяся Ирка, сверкая своими лукавыми черными глазами (от которых половина ее одноклассников-мальчишек уже млеет), заговорщическим
–Тебя. Девушка…
Кирилл уже знал (то есть, почти знал), чей голос услышит.
Тут Ирка подтвердила его догадку, пока он наспех вытирал руки о рабочие штаны, чтобы взяться за трубку.
–Может, я и ошибаюсь, – прошептала сестрица, – Но, по-моему, это твоя Оля…
"Твоя"… Ну, Ирке виднее. Что можно скрыть от четырнадцатилетней плутовки, у которой на уме сейчас одни "амуры"?
Он чуть откашлялся (ох, как порой раздражал собственный, еще в детстве напрочь сорванный голос – глуховатый и порой даже переходящий в хрипотцу!):
–Слушаю?
–Кир? – не слишком уверенное. Он перевел дыхание. Она, Ольга. Ее голоса он не мог не узнать. Вот только охватившее его мимолетное ликование тут же сменилось тревогой – не нужно было являться экстрасенсом, чтобы понять по интонациям ее голоса – Ольга еле сдерживается, чтобы не сорваться на истерику.
–Кир, прости, если отрываю тебя от дел, но… мы сможем увидеться? Мне… – тут ее голос действительно сорвался, и продолжить она сумела лишь через несколько секунд, – Мне очень нужно поговорить с тобой…
–Я сейчас на даче, – сказал Кирилл, постаравшись придать голосу максимально ровные и уверенные интонации (ибо сейчас Ольге, определенно находящейся на грани паники, необходима хоть толика уверенности. В том, что ей нужна помощь, Кирилл уже не сомневался), – В городе буду минут через сорок – сорок пять. Сможешь подождать?
Опять слишком долгая пауза. То ли переводит дыхание, то ли сдерживает слезы. Что же все-таки случилось? "А тебе надо было дождаться, чтобы с ней что-то случилось?", ехидно шепнул внутренний голос. Пожалуй, Орлов со своими подколками был абсолютно прав. ("Чудные вы все же, ребята. Неужто любовь на расстоянии романтичнее?")
И – совсем тихое:
–Д…да. Только… я сейчас продиктую тебе адрес, Кир. Адрес Рыжика. Подъезжай туда, ладно? Я тебе всё объясню… на месте.
–Хорошо, уже еду.
И по примеру Ирки (только не перепрыгивая, а просто перешагивая через грядки), направился к дачному домику.
Мать, конечно же, посмотрела с беспокойством.
–Что-то случилось, сынок?
–Не знаю, – честно ответил Кирилл, стягивая свой старый десантный "тельник", в котором обычно работал на даче или в гараже, и надевая футболку. – Но я должен срочно уехать в город.
Лишних вопросов мать, как обычно, задавать не стала. Кивнула.
–Только, пожалуйста, будь поосторожнее на дороге. Я знаю, как ты обычно гонишь.
Кирилл невольно
–Не буду гнать, обещаю. В городе я должен быть в целости и сохранности.
Конечно, гнать он будет – по мере возможности и в пределах допустимого, – но к чему заставлять маму лишний раз волноваться?
–Я там с теплицей закончил почти. В ближайшее время доделаю, – чмокнул маму в щеку, – В общем, за меня не беспокойся, все будет в порядке.
Мать кивнула. Понимающая у него мама – Полина Вахтанговна Смирнова, в девичестве – Маладзе. И не паникует зря, и знает, когда к мужчине с вопросами лучше не лезть… настоящая "дочь горца".
…По дороге ему пришло в голову связаться с Орловым ("гюрзой"). Тот, по счастью, оказался дома.
–Что-то случилось? – осторожно спросил Дмитрий.
–Боюсь, да, – с "гюрзой" можно и откровенно – это же пятидесятилетняя мама… – И, думаю, я с тобой еще свяжусь.
–Ну, ни пуха, – пожелал Дима – тоже очень понятливый парень…
* * *
2.
Разумеется, матери она об угрозах Громова рассказывать не стала – только разволнуется зря, захочет пойти в милицию, а чем там помогут? Да только рассмеются в лицо! ("Покажите нам вашу честную и неподкупную дочь, пуще всего пекущуюся о сохранении девичьей чести…")
Рыжику, впрочем, тоже знать ничего не надо – помочь-то он все равно не сможет, разве что посочувствует.
–Приехали, – сказал таксист, который подвез ее дому рыжего. Она машинально достала деньги, расплатилась с водителем. Так, сейчас Рыжик ее увидит и моментально прочтет по ее лицу – случилось что-то дурное…
Ну даже если и прочтет? В любом случае объяснять ему она ничего не обязана…
…Она стояла у окна в комнате рыжего (это окно как раз выходило во двор) и напряженно наблюдала за движением у подъезда. Дважды подъезжали мотоциклисты, да только не те. Один на стареньком ИЖе, другой на каком-то роскошном, сверкающем хромом мотоцикле (Кир, конечно, определил бы его марку, она же, Ольга, куда лучше разбиралась в марках машин…)
Стоп! Зеленый "жигуленок"… кажется, знакомый… Сердце бешено подпрыгнуло, когда "Жигули" остановились под окнами квартиры Рыжовых, а потом из машины вышел водитель – долговязый темноволосый парень в простеньких джинсах и наброшенной поверх футболки куртке-"ветровке".
Кирилл посмотрел наверх, и хоть она абсолютно не была уверена в том, что он ее заметил, все же подняла руку в знак приветствия. Потом коротко бросила встревоженному Рыжику:
–Всё, спасибо за помощь (вряд ли он понял, что за помощь ей оказал, да это и неважно), я пошла, – и, выскочив в подъезд, успела спуститься только на один лестничный пролет, (Рыжик проживал на третьем этаже), как просто-напросто столкнулась с Кириллом. Лицом к лицу.
…Он первым слегка улыбнулся.