Что нельзя купить
Шрифт:
она. Прелестная и юная, облаченная в летний комплект, состоящий из маечки-топ и штанишек до колен. Комплектик-то фигня, копеечный… но вот фигурка… куда там до нее "вешалкам" с подиума!
Снова его бросило в жар. Он даже вспотел слегка, пока подходил к той хлипкой лавчонке, на которой устроилась Ольга с глянцевым журнальчиком в руках, который рассеянно (сразу ясно – от скуки) пролистывала.
Решительно не обращая внимания на какого-то грязноватого хиппи, сидящего на некотором расстоянии от нее. При взгляде на паренька "Громобой" даже поморщился – драные, прорезанные на коленях
Похоже, мальчик уже конкретно обдолбался – непрерывно жует резинку и этак меланхолично сворачивает косяк из клочка газеты. На красотку, сидящую в метре от него, чуваку, похоже, просто плевать. Ясно… не иначе, готовится выйти в астрал…
"Громобой" даже тяжко вздохнул - и это наша молодежь? (как порой любил удрученно ввернуть его шеф, "Гвоздь", если кто-то из молодого поколения братков выкидывал фортель).
–Здравствуй, Оля, – вот так. С широкой улыбкой. И даже букетом роз, который – не удержался, купил по дороге.
Она тут же отложила журнал, подняла голову, улыбнулась в ответ – правда, не столь широко. Пацан (а на вид ему было… ну, не больше двадцати) тоже немытую свою башку вскинул, с видом деревенского идиота пялясь на него, "Громобоя", даже рот чуть приоткрыл, а в уголке рта – слюна… Кошмар! Гоша испытал мимолетное, но сильнейшее желание врезать-таки этому обдолбанному хиппи по морде, чтоб чуток привести в сознание…
Но, разумеется, сдержался. Ольга бросила на парня короткий взгляд (не брезгливый, но какой-то опасливый) и встала с лавчонки. Взяла цветы, даже слегка зарделась.
"Громобой" подумал, что сейчас сам, похоже, улетит в свой "астрал", глядя на эту неземную красоту… Волосы Ольга на сей раз распустила по плечам и они струились отливающими темным золотом волнами, а уж глазищи ее, оттенка грозовых туч, огромные, с поволокой, чуть затененные длиннющими ресницами… нет, они просто сводили его с ума!
Тем временем Ольга очень непринужденно (и для Гоши, признаться, неожиданно) взяла его под руку. Снова улыбнулась.
–Ну, Игорь, куда направимся?
–Начнем… улаживать формальности, – ответил он немного сипло, ибо голос от волнения (абсолютно для него, "Громобоя", нехарактерного волнения) подсел.
И повел Ольгу к своей сверкающей черной БМВшке (сегодня отмытой и отполированной особенно тщательно).
Попавшиеся им навстречу двое явно не совсем трезвых работяг в замызганных спецовках, едва завидев Ольгу, тут же прекратили базарить. Один – патлатый – даже языком нагло поцокал – ну что, мол, за девочка! Ему б такую кралю!
"Не про вашу честь," высокомерно подумал "Громобой" и уже нащупал в кармане ключи от тачки, до которой оставалась какая-то пара шагов, как вдруг абсолютно неожиданно услышал за спиной:
–Гоша! Блин, чувак, ты, что ль?
"Громобой" машинально обернулся и увидел, что тот самый патлатый молодой мужик спешит прямиком к нему. Даже руки расставил – похоже, от избытка
–Это ваш знакомый? – удивленно спросила Ольга.
"Громобой" недовольно поморщился. Лицо парня показалось ему действительно уже где-то виденным, однако, где и когда? Громов поднапрягся…
…и похолодел. Точно, видел, видел он этого подонка. На нарах, мать его ети, видел! Вот только сейчас, в присутствии ангельски красивой девочки, с которой Гоша уже планировал провести остаток дня, причем, провести приятно, такой встречи ему и не хватало. Так сказать, для полного счастья.
Он резко отвернулся и уже сам взял Ольгу за предплечье.
–Идем. Этот пьяный придурок наверняка обознался…
Ольга вскинула свои изящные бровки, но промолчала.
Гоша, наконец, приблизился к тачке и уже вознамерился открыть дверцу, как по его плечу весьма бесцеремонно постучали.
"Громобой" резко обернулся. Господи! Этот патлатый придурок, этот дебил стоит, как ни в чем не бывало, и скалится в ухмылке.
–Не узнал, кореш? Ну, неужто не узнал, а? Димон я! Димон! Ну, ты даешь, чу…
Громов, несмотря на то, что в полушаге от идиота маячил его собутыльник с крайне непрезентабельным пакетом в руках, сгреб слишком дружественно настроенного придурка за грудки и приблизил свое холеное лицо к небритой морде.
–Я. Тебя. Не знаю, – прошипел "Громобой", – Не знаю и знать не хочу. Так что исчезни немедленно, если не хочешь неприятностей…
Физиономия работяги разочарованно вытянулась.
–Вот так, да? Так? Когда-то вместе хлебали баланду…
–Девушка! – раздался еще один мужской голос. Молодой, чуть глуховатый. Гоша на секунду отвлекся от патлатого, обернулся и увидел спешащего к его БМВ "хиппи", в руках которого был глянцевый журнал, оставленный Ольгой на скамье.
–Девушка, журнальчик-то свой вы забыли! На лавке…
На носу парня розовых очков уже не было. И внезапно "Громобой", холодея, понял, что его лицо – открытое, чистое – это отнюдь не физиономия "обдолбанного хиппи"…
"Обложили… подставила-таки, сука…" – это была последняя мысль "Громобоя" перед тем, как его правую руку, уже потянувшуюся к "беретте", словно жесткие клещи перехватили, а в шею Гоше уперлась отвратительно твердая и холодная сталь.
–Только дернись – выстрелю, – услышал "Громобой" негромкое. Голос-то был тот же, принадлежащий некоему "Димону", вот только развязные, пьяноватые интонации из него напрочь исчезли.
Тем временем перед "Громобоем" возник товарищ "алкаша" – с браслетами в руках.
–Лапы на капот! – металлическим голосом скомандовал мужик, и тут Громов наконец-то вышел из оцепенения и, резко выбросив вперед ногу, сумел врезать тому, кто намеревался надеть на него наручники, в низ живота. После чего стремительно присел, рванулся и бросился прочь от своего БМВ (черт с ней, тачкой, собственная шкура дороже!) прямиком к припаркованному неподалеку паршивому "Москвичу", из которого как раз вылезал какой-то толстяк, по пути лихорадочно расстегивая кобуру под мышкой, чтобы все-таки извлечь свою "беретту"…
Конец ознакомительного фрагмента.