Что-нибудь эдакое
Шрифт:
— Ваши намерения меня не интересуют.
Лорд Икенхем покрутил усы. Он думал.
— Так, так, так, так… Вы жестокий человек, Бакстер.
— Я выполняю мой долг.
— Не всегда. Как насчет бала?
— Что вы имеете в виду?
— Хорес заметил вас в Альберт-Холле.
— Хорес!
— Именно. Да, сейчас его свидетельству не верят, но почему? Потому что герцог видел своими глазами, как он принял незнакомцев за своих друзей. Вы меня выдаете — я признаю, что это именно те, кого он назвал, — герцог понимает, что у Хореса нет галлюцинаций, —
Он замолчал. Мартышка в своем углу расцвел, словно политый водою цветок. Пока дядя говорил, глаза его наполнялись тем собачьим благоговением, с которым он далеко не всегда смотрел на пятого графа.
— Вот это да! — выговорил он. — Р-р-раз — и готово! Наповал.
— Вполне вероятно, — согласился лорд Икенхем.
Челюсть у Бакстера была не из тех, которые легко падают, но она дернулась. Глаза за очками глядели немного растерянно.
— Одно из другого не следует!
— Ах, что вы! Следует, поверьте мне.
— Я буду все отрицать.
— Что толку? Я мало знаю герцога, но успел заметить, что он — из тех суровых, непоколебимых натур, которыми держится Англия. Нет, Бакстер, я бы на вашем месте подумал.
— И я, — поддержал Мартышка.
— Поразмышлял бы, все взвесил.
— Да-да.
— Тогда вы увидите, что и гибнем мы, и спасаемся только вместе. Разоблачая нас, вы разоблачите себя. И что же? Мы уезжаем, а вот к вам подходят два мускулистых лакея… Кто поручится, что вы попадете к баронету? Возможен и простой дворянин.
С этими словами он мягко повел к дверям несчастного Бакстера.
— Мой дорогой, — говорил он, — нам остается одно: живи — и другим не мешай. Пусть нашим девизом станет девиз славного короля Позоля [86] : «Ne nuis pas a ton voisin» [87] . Иначе жизнь не проживешь.
Когда дверь закрылась, Мартышка перевел дух.
— Дядя Фред, — сказал он, — иногда я сердился на вас…
— Ты имеешь в виду тот случай с попугаем?
86
Герой «Приключений короля Позоля» французского романиста Пьера Луиса (1870–1925).
87
Не вреди ближнему (фр.).
— Скорей, собачьи бега.
— Ах да! Мы немного увлеклись, не спорю.
— Но сейчас вы спасли мне жизнь.
— Дорогой мой, я просто смущен. Такой пустяк! Я всегда рад прибавить сладости и свету.
— Этот тип сдался, а?
— Еще как! Вышел из строя. А теперь, ты уж прости, я тебя покину. Обещал герцогу заглянуть около десяти.
Глава XII
Предполагая, что эта беседа приостановит Руперта Бакстера, пятый граф не ошибся. Однако он поспешил, заметив,
— Не уделите ли мне пять минут, леди Констанс? — спросил он.
— Конечно, мистер Бакстер.
— Спасибо, — сказал он и сел.
Леди Констанс была спокойна и довольна. После обеда, за кофе, она побеседовала с видным психиатром и убедилась, что взгляды их на герцога совпали. Врач признал, что надо немедленно взяться за дело, тогда пациент скоро забудет, что такое яйцо и как его бросают.
Она вспоминала наиболее ценные из его суждений, одновременно восхищаясь его очарованием и умом, когда в комнату вошел Бакстер, человек решительный. И через минуту весь ее покой рассыпался, словно мебель под кочергой неугомонного герцога.
— Быть не может! — вскричала она.
Если бы это сказал другой, она бы удивленно подняла брови, не больше, но в Бакстера она верила, как верят дети. Она была сильной личностью, и все-таки его личность оказалась сильнее.
— Быть не может!
Секретарь ожидал примерно такого отклика и подождал, пока он себя исчерпает.
— Вы уверены?
Блеск очков сообщил ей, что Руперт Бакстер не говорит зря.
— Он так обаятелен!
— Естественно. Такие люди должны очаровывать.
Леди Констанс понемногу свыкалась с положением. Бландинг, в конце концов, издавна притягивал обманщиков. Скажем, певичка ее племянника Ронни выдавала себя за дочь американского миллионера. В минуты уныния леди Констанс казалось, что у нее гостят одни самозванцы. Что-то тянуло их в замок, как тянет кошку к мяте.
— Он вам признался? — проверила она.
— Пришлось, ничего не поделаешь.
— Значит, он уехал?
Руперт Бакстер немного помолчал; очки его замерцали.
— Н-нет, — ответил он.
— Нет? — поразилась леди Констанс. Как видно, подумала она, самозванцы — народ упорный.
— Возникли трудности, — пояснил Бакстер.
Гордому человеку нелегко признать поражение, и рассказывал он мрачновато, но с предельной ясностью.
— Итак, — заключил он, — я ничего не могу предпринять. Мне очень важна служба у герцога. Я хотел бы стать его доверенным лицом, вести все дела.
— Конечно, конечно, — согласилась леди Констанс, верившая в его звезду. — И все же, неужели ничего нельзя сделать? Неужели мы будем терпеть этот обман? Он обворует весь замок!
Тут Руперт Бакстер смог ее успокоить.
— Он не вор. Он хочет женить Давенпорта на этой девице.
— Что?!
— Да, он сказал, что намерен кого-то соединить. Тогда я не совсем понял, а потом мне пришло в голову, что я видел ее с Давенпортом на том балу. По всей вероятности, в Лондоне Давенпорт не поддавался, и она поехала за ним, чтобы загнать его в угол.
Такое коварство шокировало леди Констанс.
— Что же мы будем делать?
— Мне кажется, вы могли бы намекнуть герцогу, что его племянника вот-вот втянут в ужаснейший брак…