Что происходит в тишине(изд.1958)
Шрифт:
В Москву контрразведчики возвращались молча. Неожиданное происшествие придало новое направление их мыслям, и они думали об этом всю дорогу.
А когда машина уже подъезжала к Москве, Никитин первый нарушил молчание:
— Если эта доска с гвоздями действительно предназначалась для нас, кому–то, значит, хорошо известны номера наших машин. Не поинтересоваться ли вам в связи с этим нашим гаражом, Антон Иванович?
Майор Киреев находит фотоаппарат
Иглицкого
Совет полковника Никитина Киреев понял как приказание и тотчас же направился выполнять его, хотя и не очень надеялся на
Что в связи с этим могут подсказать работники гаража? Разве помогут выяснить, каким образом могли стать известны кому–то номера машин? Да, это, пожалуй, наиболее реально. Нужно расспросить начальника гаража, нет ли среди его шоферов людей болтливых, малоразборчивых в знакомстве с посторонними людьми.
С этого и начал Киреев свой разговор с инженер–капитаном Ерохиным. Капитан стоял горой за своих людей, уверяя майора, что все они народ испытанный, надежный. А когда узнал, с какой целью Киреева интересуют работники гаража, воскликнул почти с облегчением:
— Так вы сразу бы и сообщили нам обо всем этом, товарищ майор! Тип тут один подозрительный несколько дней подряд мимо гаража прохаживался. И как раз в то время, когда машины наши из ворот выходили. Очень даже возможно, что он записал кое–какие номера.
— Так почему же вы не задержали его, не проверили документы? — удивился Киреев.
— Пробовали, товарищ майор, но он улизнул от нас.
— Когда это случилось?
— Дня три назад. Я тогда же и доложил об этом майору Земцову, а он надо мной посмеялся. «Тоже мне пинкертоны, говорит. Вы уж лучше своим делом занимайтесь, а то вам каждый проходящий мимо гаража начнет шпионом казаться». А дело–то это, видно, куда серьезнее, чем майору Земцову показалось.
Когда Киреев доложил полковнику о своем разговоре с начальником гаража, Никитин проговорил оживленно:
— Выходит, что догадка наша верна, Антон Иванович! Действительно, значит, существует человек, интересующийся нашими машинами. Попробуйте–ка теперь сами поговорить с шоферами.
Киреев снова отправился в гараж, однако в тот день ему так и не удалось ничего узнать. Зато на следующее утро, едва только он пришел на работу, к нему явился шофер Куницын.
— Вот ведь какая штука, товарищ майор, — смущенно проговорил он: — кто–то мне обшивку заднего сиденья изрезал…
— Когда это произошло, Вася? — сразу же насторожился Киреев.
— Затрудняюсь точно сказать, товарищ майор. Я ведь не сразу заметил. Может быть, вчера, а может, и несколько дней назад.
— Но как же все–таки это могло случиться? Ты что, оставлял где–нибудь машину без присмотра?
— Что вы, товарищ майор! Я если и выхожу хоть на минуту, так все дверцы на замки закрываю. В том–то и загвоздка, что непонятно, как это могло произойти…
— А кто ездил на твоей машине в последние дни?
— Это я вам мигом перечислю…
— Нет, нет, ты только не торопись, пожалуйста! На–ка вот тебе бумагу, садись за стол да не спеша перечисли мне тут всех, кого ты возил в последние два–три дня. А я тем временем машину твою посмотрю. Где она у тебя стоит?
— Возле третьего подъезда. Вот вам ключ от нее.
Торопливо
Закрыв машину, Киреев вернулся в свой кабинет и, отпустив Куницына, поручил одному из своих помощников срочно узнать номер машины, которую чуть не угнали два дня назад. Сравнение этого номера с номерами машины Куницына и машины, на которой ездили на дачу Иглицкого майор с полковником, объяснило многое. Список же пассажиров, составленный шофером Куницыным, окончательно прояснил всю картину. Майор торжествующе хлопнул рукой по столу и торопливо набрал номер гаража.
— Товарищ Ерохин? — узнал он голос инженер–капитана. — Это Киреев вас беспокоит. Скажите, пожалуйста, где у вас сейчас «Победа» номер 22–45?.. Только что вышла из ремонтной мастерской? И долго она там ремонтировалась?.. Неделю? Так–так, очень хорошо. Ну, а сейчас вы могли бы подогнать ее к нам?.. Ладно, спасибо. Я позвоню вам попозже.
Киреев делал над собой немалое усилие, чтобы войти в кабинет полковника Никитина возможно спокойнее.
— Ниточка распутывается, товарищ полковник! — воскликнул он. — Скоро, пожалуй, и всю загадку разгадаем.
— Спокойненько, спокойненько, дорогой мой! — сразу же повеселевшим голосом проговорил Никитин и кивнул Кирееву на кресло. — Давайте–ка все по порядку, и только факты, а уж там посмотрим, что из них следует.
— Хорошо, вот вам факты: попытка угона одной из наших машин — раз. Происшествие с нашей «Победой», когда мы на дачу ездили, — два. Подозрительный тип, болтавшийся возле нашего гаража, — три. А вот вам и четвертый факт — в машине Куницына кто–то изрезал обшивку заднего сиденья, так как, видимо, искал там что–то.
— Всё?
— Всё.
— А теперь давайте и выводы.
— А выводы напрашиваются сами собой. — Киреев протянул руку за папиросой, предложенной Никитиным. — Иглицкий спрятал свой фотоаппарат в сиденье машины, на которой мы увезли его с дачи Лопухова!
— Подождите торжествовать, — предостерегающе поднял руку полковник, — у меня будет еще много вопросов. То, что Иглицкому удалось скрыть от нас фотоаппарат при посадке в машину, я еще допускаю. Это был, конечно, не обычный аппарат, а крошечный микрофотоаппаратик, которым можно делать снимки даже через отверстие пиджачной петли. К тому же вы, видно, не очень тщательно обыскивали Счастливчика перед тем, как посадить его в машину.
— Мы ведь искали только оружие и документы, а одежду и все остальное исследовали уже потом.
— Ну, да это понятно. Но вот чем он прорезал обшивку сиденья? Задумывались вы над этим?
— А помните, перстень, который мы сняли с его руки? — торжествующе спросил Киреев. — В нем оказался камешек с очень острой гранью. Вот Иглицкий и воспользовался им как ножом. Для того чтобы просунуть микрофотоаппаратик под обшивку сидения, нужен был совсем незначительный прорез. Перстень–то вообще оказался универсальным: в нем и цианистый калий удалось обнаружить.