Что происходит в тишине(изд.1958)
Шрифт:
— Ну да, да, о Ершове! — слегка повышая тон, повторил генерал. — Я знаю, что ты с ним не очень–то ладишь, но у меня о нем иное мнение. У Ершова большой опыт еще со времен Отечественной войны. Полковник Астахов о нем всегда хорошо отзывался. У тебя, правда, он немножко подзакис, но в этом ты сам виноват: не там его используешь, где надо.
— Хорошо, — помолчав немного, согласился Осипов, — допустим, что майор Ершов действительно обладает всеми теми качествами, которые необходимы для выполнения этого нелегкого задания. Но внешность?.. Тут хотя бы
— Приблизительное сходство, по–моему, тоже имеется, — стоял на своем Саблин. — Рост почти тот же, и цвет лица такой же — смуглый от загара…
— А выражение лица? — перебил Саблина Осипов. — У него же выразительное лицо актера характерных ролей, или как это там у театральных деятелей называется! Что ты, Илья Ильич! Ершов всем в глаза бросается. Да еще усы к тому же.
— Ну, с усами–то проще всего — их и сбрить можно, — спокойно возразил Саблин. — А об актерах ты к месту вспомнил. Хороший контрразведчик должен быть актером и уметь перевоплощаться. Ершова же считаю я хорошим контрразведчиком. Для пользы дела он сживется и с ролью Мухтарова.
Заметив, что Осипов опять собирается возразить, генерал нахмурился и добавил почти официально:
— Так что, Афанасий Максимович, на это дело мы назначим Ершова. Таково мое решение. И не будем больше возвращаться к этому вопросу… А теперь вот что нужно решить. — Саблин снова присел к столу. — Как быть Ершову при встрече с Призраком? Арестовать его нужно будет лишь в том случае, когда в наших руках окажутся бесспорные доказательства шпионской деятельности этого тайного агента. Пока ведь у нас нет ничего такого, что мы могли бы предъявить ему в качестве обвинения.
— Да, все либо не очень весомо, либо слишком устарело, — ответил Осипов, доставая из стола папку, в которой были собраны материалы о Призраке. — А такую международную знаменитость нужно, конечно, взять с поличным, чтобы и возмездие было по заслугам. Нелегкая будет задача…
— Нелегкая, — согласился Саблин и добавил: — Потому и предлагаю поручить эту задачу майору Ершову. Я верю в этого человека.
Майор Ершов в плохом настроении
Сегодня у майора настроение было скверное, как, впрочем, и все последние дни. Бот уже второй час лежал он на диване, не имея желания ни спать, ни читать. Да и думать как–то не думалось. Мысли были мелкие, случайные, прыгающие, как воробьи за окном, за которыми так внимательно и настороженно наблюдал любимый кот майора — Димка.
Даже телефон раздражал сегодня Ершова — и он выключил его.
Не очень–то нравилась майору работа в отделении полковника Осипова. Не привык он к такой работе. Скучно было изучать чужие донесения, вести переписку, давать указания, согласовывая чуть ли не каждое слово с придирчивым и педантичным полковником. Невольно вспоминалось время, когда он служил с капитаном Астаховым у генерала Погодина. Вот это была настоящая работа, полная опасности и напряжения всех душевных и физических сил!
Пришла на память интересная операция,
Астахов с тех пор сильно пошел в гору. Говорят, теперь полковником где–то. Вспомнились и еще более отдаленные времена, когда Ершова выпустили с курсов младших лейтенантов. Он тогда еще только осваивал командирский язык и с удовольствием принял под свою команду взвод молодых, необученных солдат. Сам занимался с ними строевой подготовкой, не передоверяя этого дела своему помощнику, старому опытному служаке — старшему сержанту из сверхсрочников.
Приятно было выкрикивать громким голосом в морозное утро четкие, резкие слова команды. А как снег хрустел под ногами его солдат, дружно шагавших по проселочным дорогам прифронтового тыла!
Ершов вздохнул и так энергично повернулся со спины на бок, что в диване даже пружины застонали. Кот Димка оторвался на мгновение от увлекательнейшего зрелища за окном и удивленно посмотрел на своего хозяина. Кот был большой, черный, с лоснящейся шерстью. Только усы и манишка были у него светлые, да кончики лап белели, как перчатки у аристократа.
Когда Димке надоели бесплодные наблюдения за воробьями, нагло разгуливавшими по карнизу за окном, он спрыгнул с подоконника, ленивой походкой подошел к дивану и, посмотрев в печальные глаза хозяина, бесцеремонно взобрался к нему на бок.
Ершов обрадовался Димке: можно было хоть с ним немного отвести душу.
— Ну, чего пожаловали, Димич? — вяло спросил он Димку, к которому всегда в минуту меланхолии обращался на «вы».
Димка, хотя и не понимал человеческой речи, прекрасно разбирался в интонациях голоса. По грустному мурлыканью, которым он ответил на вопрос хозяина, было похоже, что он вполне разделяет его мрачные мысли.
— А что, если нам, дружище, подать рапорт о переводе на другую работу или, еще лучше, в другой город?
Казалось, Димка ничего не имел против этого.
— Хватит нам, черт побери, плесневеть здесь!.. Как вы на это смотрите?
Мнение Димки осталось невыясненным, так как хозяин неожиданно сбросил его на пол и, накинув на плечи китель, пошел открывать входную дверь — снаружи кто–то очень решительно нажимал кнопку электрического звонка.
Отворив дверь, Ершов растерялся — перед ним стоял генерал Саблин.
— Товарищ генерал! — удивленно воскликнул Ершов, торопливо поправляя китель, сползший с одного плеча.
— Как видите… Но что же вы, дорогой мой, к телефону не подходите? Звоню вам, а вы, видно, спите себе? Или телефон испортился?
— Да, пошаливает что–то, — смущенно проговорил Ершов, пропуская Саблина вперед.
Генерал жил с майором в одном доме — несколькими этажами ниже. Иногда он приглашал Ершова к себе или заходил к нему поговорить о деле или сыграть в шахматы.