Что сказала бы Эрика
Шрифт:
Я не могу просить о помощи. Мне не помогут. Я безнадежно в жопе.
Открыла глаза. Надо мной потолок ненавистной машины. Руки затекли. Связана как чертов поросенок перед зажаркой на вертеле.
Попыталась сесть. Толик тут же, заметив шевеление в зеркало заднего вида, улыбнулся. Притормозил.
Я испуганно вжалась в противоположную дверь, когда ничтожество открыл дверь и дернул мои ноги к себе.
— Не дергайся. Я тебя развяжу. Пока ты спала, в деревню заскочил, в медпункт. Надо твои ссадины обработать, — я затравленно не сводила
Он позволил мне сходить в туалет, а после усадил на пассажирское, заблокировав дверь.
— Куда мы едем? — спросила я на протянутый залежавшийся пирожок с мясом.
— Далеко. Там где мы все забудем и начнем все сначала, — совершенно спокойно сказал он. Все происходящее выглядело как триллер с сумасшедшим психопатом.
Я вдруг осознала, что веду себя с ним неправильно. Злить и пытаться сбежать — плохой вариант, ведущий к боли, страху. Смерти.
Я только, мать его, начала нормально жить. Начала чувствовать. И пусть мой первый, нет, второй любовный опыт потерпел крах, но я не сожалею о Матвее. Этот мужчина подарил мне крылья. Позволил вспомнить, какого это, летать, ощущать нежность и желание, нужность.
И если Бог даст мне шанс вернуться к нему, я вернусь. У нас есть невыясненные обстоятельства. Я преисполнена желанием доказать, что достойна любви. Достойна, чтобы меня выбрали. Нет, я сама выбираю Матвея…
— Вера! Ты где летаешь? — прикрикнул Толик. — Сильно видно я тебя приложил. Оглохла? Я полчаса сам с собой разговаривал?
Воодушевленная скоротечностью времени, я огляделась. Мы вновь подъезжали к заправке.
— Не вздумай рыпаться. Иначе я оставшуюся часть пути тебя в багажнике повезу, — строго предупредил бывший.
Ну, это вряд ли. На первом же посту ты наделаешь в штаны, когда я начну колотить салон.
— Поняла. Толь. Прости. Я больше так не буду. Но, мне нужно в туалет, — тихо и боязливо попросилась я.
— Мы же только что останавливались.
— У меня эти дни, — пожала я плечами, принявшись с мучительной миной изображать нестерпимую боль в животе.
— Сейчас куплю, — неожиданно согласился Толик, чем едва не испортил мой план.
— Не могу ждать. Сейчас весь салон залью.
— Куда ты с такой рожей?
— На свою посмотри, — не сдержанно бросила я. Толик опешил. — Там мужиков полно, а ты за прокладками попрешься. К тому же, если кто заметит меня такую, и то, что ты сам идешь за прокладками, могут возникнуть подозрения, что ты хочешь ими заткнуть во мне раны посерьезнее разбитого лица.
Вынужденные обстоятельства не могли изменить его чувства брезгливости и боязнь выглядеть глупо, не по-мужски, сыграли мне на руку.
Взяла деньги и пошла в магазин, пока Толик заправлял бак.
Я знала, что он будет за мной наблюдать.
Взяв пачку прокладок, медленно и страдальчески двинулась к кассе.
— Девушка, с вами все в порядке? — спросила кассирша.
Я
— А тампоны есть? — дама показа за мою спину. — А можете дать телефон, мне позвонить родственнику, что с нами все в порядке. В аварию попали. Муж не хотел волновать, но я беспокоюсь за свою собаку, — улыбаясь, несла тарабарщину. В тот момент, когда девушка протянула телефон, я сделала вид, что у меня нестерпимо болит живот. — Я из уборной позвоню.
Сердце колотилось как сумасшедшее. Мой шанс у меня в руках. Нужно только вспомнить цифры.
Долгожданные гудки отдавались воображаемыми шагами по коридору. Я тряслась, боясь что Толик меня застукает.
— Алло, — раздался в трубке женский голос.
— Это кто? — задала я нелогичный вопрос, понимая, как не вовремя. — Матвея можно?
Молчание, затягивающее узел вокруг моей шеи.
— Это ты, зараза? — грубо отозвалось через минуту тем же неприятным голосом. — Ты зачем названиваешь? Матвей теперь вернулся ко мне. А ты со своим глупым мужем забудь о нас. Я из-за тебя чуть не погибла, идиотка!
— Меня похитил бывший. Я в опасности. Сообщи Матвею, что я звонила.
— А я знаю. Только никому ничего не скажу. Матвей мой!
Что?!
Я вдруг поняла, с кем разговариваю, и хотела возмутиться, но трубку положили.
Я набрала еще раз. Меня кинули в черный.
Вот же тварь!
Я хотела набрать Лере, но услышала реальные шаги под дверью.
— Вера, — постучал Толик. — Открой немедленно.
— Сейчас. Руки помою, — дрожащими руками набрала смс последних мелькавших на нашем пути вывесок и названий населенных пунктов.
— Вера, твою мать. Немедленно открой эту чертову дверь, — процедил Толик, толкая злосчастную шаткую дверь.
Я успела набрать номер, но только в машине вспомнила, что это был мой номер. Мой, мать его, номер, не Леркин.
Я была в смятении от того, что Матвей, оказывается, меня и не ищет. А приспокойно нашел мне замену. Я сбилась из-за него и его стервы Милки. Гадина. Свой единственный шанс на спасение я потратила впустую. Это разозлило.
Я взбунтовалась, там, в магазине. Толик пытался привести меня в чувства. Я кричала, что этот урод меня похитил и требовала вызвать полицию. Но в момент меня чем-то ударило в голову.
Глава 48
Матвей
— Какого черта ты делала в доме отца? — с нескрываемой нервозностью рявкнул на Милу, которой словно шлея под хвост попала. Все три дня с исчезновения Веры просто преследует меня. А я уже на грани.
— Просто соскучилась по старичку, — как-то лукаво ответила та, вновь пытаясь ко мне прикоснуться. — Не чужие люди.
— Серьезно. Может ты лучше на него свой хищный нос направишь? Мы же все выяснили!
— Матвей, ну прошу. Еще один шанс. Я же люблю тебя, — вцепилась своими пальцами в мою футболку, пытаясь задержать на себе мое внимание. — Я же все для тебя.