Что сказать вам на прощанье?
Шрифт:
– С чего бы вдруг? – недоверчиво буркнул Архенбах.
– На кон поставлено все мое мировоззрение. Все, чем я жил, чему верил и к чему стремился, может в один миг обратиться в прах, – Чейт дунул на открытую ладонь. – И что мне после этого делать?
Архенбах устало вздохнул:
– До переоценки ценностей осталось еще около пятнадцати минут. Можно успеть выпить по чашке кофе.
Чейт озадаченно наморщил лоб.
– Намекаешь, что я должен пойти и сварить?
–
Тут Архенбах был прав. Целиком и полностью. Движок «Глейзера» оказался надежнее имевшейся на борту кофеварки. И за четыре полетных дня пользоваться ею научился только Чейт.
– Ладно, – опершись о подлокотники, Чейт поднялся из кресла. – Не буду вспоминать, кто выпил мой квас…
– И правильно! – замахал на него руками Архенбах. – Не напоминай!
Должно быть чувствуя приближение момента истины, кофеварка работала лучше, чем обычно. За десять минут Чейту удалось приготовить две большие кружки кофе. Черный, без сахара – себе, со сливками и двойным сахаром – Архенбаху.
– Держи, – Чейт вручил кружку Архенбаху и уселся в кресло. – Осталось чуть больше четырех минут, – он отпил кофе. – Тебе не надоело ждать?
– Это работа, – гронец сделал движение, как будто хотел пожать плечами. Вот только плечевой аппарат гронца был для этого не предназначен.
– Ты считаешь, что твое мировоззрение, твой внутренний мир, твое восприятие окружающей действительности не претерпят никакого изменения после того, как мы узнаем, что хотел сказать нам на прощанье Создатель?
– Пока еще не известно, получим ли мы вообще какую-то осмысленную информацию, – Архенбах запрокинул голову, разинул пасть и влил в глотку сразу полкружки горячего кофе. – А если и получим… – гронец почесал когтем затылочную шишку. – Все это было так давно. Я имею в виду Большой Взрыв, акт творения… Сейчас к этому можно проявлять только познавательный интерес. И мне, несомненно, любопытно, чем закончится расшифровка кода реликтового излучения. Но изменится ли после этого что-то в моей жизни?.. Очень сомневаюсь.
– Ты рассуждаешь, как прагматик, – заметил Чейт.
– Как реалист, – уточнил Архенбах. – Вспомни историю, Чейт. Сильно ли изменило жизнь обычных людей или гронцев открытие теории относительности? Да большинство из них даже сейчас плохо представляют, что это такое. И ничего, живут себе, как жили. А открытие темной материи? Эпохальное открытие, которое перевернуло наше представление о космогонии! Кто, помимо специалистов, обратил на него внимание? Сколько величайших событий проходит мимо внимания обывателей! Они не знают даже о
Архенбах разинул пасть, влил в нее остатки кофе, наклонился и поставил пустую кружку на пол рядом с креслом. Выбежавший из открывшейся в стене ячейки маленький робот-уборщик подхватил кружку и потащил ее на мойку.
– Время, – гронец взглядом указал на дисплей.
– Так, – Чейт поставил недопитую кружку на откидной столик. – Даю обратный отсчет. Шесть… Пять… Четыре…
– Кончай, – недовольно скрипнул зубами Архенбах.
– Готово! – Чейт жестом фокусника указал на дисплей.
Пятисекундная пауза.
– Ну-у-у… – только и смог произнести Архенбах, увидев появившуюся на дисплее надпись.
– Ты знаешь, – откинувшись на спинку кресла, Чейт почесал затылок, – а я ожидал что-то подобное.
– Врешь, – уверенно заявил гронец.
– Нет, честно! – Чейт приложил руку к груди. – Поэтому я и не стал с тобой спорить по поводу сенсации.
– Да, – Архенбах уныло покачал вытянутой мордой. – Сенсации из этого не сделаешь.
– Но мы ведь честно выполнили свою работу!
– Конечно.
– И нам за нее заплатят?
– Непременно.
– Ну и славно, – Чейт нажал кнопку записи, дождался, когда погас индикатор, вытащил накопитель из приемника и передал его Архенбаху. – Домой?
– Домой, – кивнул гронец.
Чейт ввел в бортовую навигационную систему координаты пересадочной станции «Умбога-5».
– Вернем дахутам корабль, а до «Истока» доберемся рейсовым, – Чейт бросил косой взгляд на дисплей. – И мы никому не должны говорить об этом?
– Нам за это платят, – напомнил Архенбах.
– Ну и ладно, – улыбнулся Чейт. – Расскажешь кому, так все равно ведь не поверят.
Старенький «Глейзер» начал разгон двигателя, готовясь нырнуть в одиннадцатое измерение.
– Ты знаешь, – обратился Чейт к гронцу, – а я стал лучше относиться к Создателю. Серьезно. Он действительно был велик, если сразу после Большого Взрыва смог просчитать, к чему все это приведет. И понял, что самое лучшее, что он может сделать, это убраться куда подальше.
Архенбах ничего не ответил. Гронец думал о чем-то своем.
Чейт взял в руку кружку, сделал глоток и еще раз прочитал самые первые слова, сложившиеся в первую осмысленную фразу в новорожденной Вселенной.
«КАК ВЫ ВСЕ МЕНЯ ДОСТАЛИ!!!»