Что, снова в школу?

Кальчук Кристина

— Привет! Я… уже думала… Блин, мать, до тебя не дозвониться! — кинулась ко мне Светка, кружившая на нашей общей лестничной клетке.

— Прости, прости, прости! — затараторила я.

— Убить тебя мало, я же предупреждала…

— Как она? — только и спросила я подругу.

— Плохо. Говорит, что ты разбила ее жизнь, что знала и молчала, ну, и так далее. Смысл сейчас на тебя вываливать все то, что она сказала мне? Думаю, она сама тебе все скажет, — нервно сказала Света.

— Ладно, чего уж. Понятное дело, придется теперь отдуваться!

Может, и не сразу, но потом она поймет меня и мои поступки, — с надеждой в голосе сказала я и взялась за дверную ручку.

Глава13

Нателла

Открыв входную дверь, я прислушалась к звукам квартиры. Тихо. Очень надеюсь, что моя девочка не плачет в подушку. Не медля, я направилась в комнату Вики, и, постучав, вошла. Она лежала на кровати, свернувшись калачиком, и тихонько всхлипывала. Сердце мое больно кольнуло от открывшийся картины, захотелось так же лечь и свернуться, обнимая мою девочку.

Прохожу и сажусь на кровать рядышком, гулко вздыхая.

— Котеночек, я понимаю, ты злишься, и, главное, ты имеешь полное право на это…

— Мам, я не злюсь, а умираю… Все внутри меня умирает от дикой боли, от понимания того, что он — мой отец, что Андрей… И ты! Как ты только могла молчать, особенно после того, как узнала, что у нас отношения?! — она развернулась и посмотрела на меня красными от слез глазами.

— Доченька, солнышко моё, все не так, как ты думаешь…

— Ещё скажи, что я всё неправильно поняла. Глупо, не находишь?! — перебила она меня.

— Просто выслушай меня…

— Раньше надо было разговоры задушевные вести! Сейчас уже поздно! — не давала она мне сказать и слова.

— Доча, миленькая моя, Андрей тебе не сводный брат, — решила я начать с главного, понимая, как ей плохо.

— Ага, а Орловский, значит, не отец, да?! Я просто глухая и тупая, не правильно все толкую!

— Все ты правильно поняла, просто Андрей — не родной сын Константина, — выдохнула я.

Виктория резко поднимается и смотрит в мои глаза, не веря в услышанное.

— Как не родной? А он знает?.. Бедный Андрюша… — дочь вскочила и начала метаться по комнате.

— Успокойся, знает твой Андрей и уже давно.

— Замечательно. Все всё знают, только я как слепой котёнок, тыкаюсь, мыкаюсь в поисках правды! — воскликнула она.

— Девочка моя, думаешь, мне было легко скрывать столько лет, кто твой отец?! Знаешь, сколько раз я стояла на перекрёстке противоречия: рассказать тебе или нет?! Достаточно ли ты взрослая или все же лучше подождать?! Вопросы о том, как ты воспримешь такую правду, выжали из меня все силы! — в сердцах сказала я.

— Просто правду, больше и не надо…

— Правда в том, что я любила твоего отца больше жизни! — с надрывом в голосе сказала я. — А он оставил меня, беременную…

— Что ты хочешь сказать, он что узнал обо мне и бросил тебя?! — выпучила она от ужаса глаза. Виктория замерла посреди комнаты, уперев в бока руки и дожидаясь ответа.

— Все было не так! Думаю, если

бы он знал, что я беременна, все было бы иначе. Давай начну с начала. Присядь. Нет смысла мотаться из угла в угол! Понимаешь, так получилось, что наши родители с обеих сторон были против наших отношений, но нам было плевать и мы все время скрывались, строили планы на будущее, хотели создать семью, и даже были готовы уехать из города! Закончить школу и переехать продолжать учиться в другой город вдали от назойливых родителей!

— Насколько я помню, ты вроде рассказывала, что подавала на медицинский у нас в городе… — перебила она меня.

— Подавала. И здесь, и в другом городе. А толку? Перед самым выпускным балом мне пришло письмо от Кости, где он говорит о том, что наши родители правы, и мы не пара, и нам лучше вообще перестать видеться! В письме ещё было сказано о том, что он с самого начала хотел всем доказать, что соблазнит серую мышку-отличницу, а эти отношения затянулись. Там много всего было написано. Он просил оставить его в покое. И ещё сказал то, что на выпускной бал он придет с другой!

— О, мама! Мне так жаль, — присела Виктория прямо на пол возле моих ног, — ну, и гад он, этот Орловский! — в сердцах сказала моя дочь. — Ненавижу…

— Постой, малыш, это ещё не всё. Не делай, как я, поспешных выводов! Оказывается, Костя получил похожее письмо, написанное моим почерком. Нас кто-то очень ловко ввёл в заблуждение. Может быть, сразу узнав о беременности, я бы не уехала с родителями, а пришла бы к нему, чтобы поговорить, — потрепала я ее по волосам.

— И что, все? Больше из вас никто не пытался выяснить, что да почему? — подняла она свою голову с моих колен и заглянула в глаза.

Видеть боль в глазах дочери — это сравнимо с тем, что тебя медленно режут на куски. Как бы мне хотелось поскорее избавить ее от этой обиды и боли, да только так не бывает. Ее лишили отца в детстве, меня лишили любимого, вопрос «Кто это сделал?» напрашивался сам собой, чем и поинтересовалась моя бедная девочка.

— Мам, кому это было надо?

— Не знаю…

— Я знаю! — послышался охрипший голос Костика.

Он стоял на пороге комнаты и ждал нашей реакции на его появление. Мы молча смотрели на него, ожидая ответа на заданный вопрос Виктории, который интересовал меня не меньше. В машине, когда я увидела впервые липовое письмо якобы от меня, мысли то и дело вертелись вокруг одного и того же вопроса «Кто посмел?»

— Это мои родители. Пока я ждал, чтобы вы немного поговорили, я успел побеседовать со своей матерью. Немного блефа, и она призналась в содеянном, — мрачно сказал Орловский, ступая во внутрь комнаты. Позади него нарисовался и Андрей. Виктория, увидев его, кинулась в его открытые объятия, продолжая всхлипывать. Она понимала, что теперь нет препятствий для их близости, и нет ничего лучше для утешения, чем объятия любимого.

— Неужели только твои родители? — встаю и подхожу к нему вплотную, понимая, что он не договаривает.