Что Стражу хорошо...

Серая Мария

На этот раз мне повезло меньше всего. Я встретилась глазами со своим отцом.

– Милорд, - я склонила голову и присела в реверансе.

– Пойдем со мной, дитя.

Я покорно последовала за отцом. Он вывел меня на балкон, впрочем, музыка звучала и здесь. Надеюсь, он мне не будет сообщать, что мы родственники.

– Можешь называть меня Нэдом.

– То есть с обращением "папочка", лучше не рисковать?
– я тут же прикусила язык.
– Прошу прощения.

– Это в тебе от матери, - поджал губы Нэд.
– Сколько ее помню, она всегда перечила.

– Я не знала ее.

– Не важно, -

отмахнулся мой папаша.
– Вот.

Он протянул мне какое-то пирожное.

– Ешь.

– Прости, я не голодна, - натянуто улыбнулась я.

– Я в курсе, что Макс тебя обо всем предупредил, девочка. Тебе нужен твой талисман? Хочешь увидеть детей живыми? Тогда ешь.

– Что тебе от меня нужно?
– прошипела я, беря из его рук угощение.

– Позже узнаешь. Ешь. При мне.

Пришлось жевать. Вкуса я не почувствовала. Наверное, потому что злая была как сотня чертей. Но по ощущениям, я стрескала кусок льда.

– Открой рот.

– Ну знаешь что! Если я тебе так противна папенька, то нафига было вообще заниматься моим созданием? У тебя уже был Макс!

– Неблагодарная девчонка!

– Уж какая есть!
– если бы словами можно было бы травить, мой папочка точно бы отравился бы.
– Простите, что выжила!

Я хотела уйти, но Нэд вцепился в мое предплечье.

– О да! Ты выжила! А если хочешь чтобы выжили и твои щенки, то тебе стоит быть покладистее!

– Во-первых, это твои внуки! А во-вторых, дорогой папенька, они золотые драконы! Без единого изъяна на чешуе! Не то, что такой уродец как я.

– Отец!
– на балкон вышел Макс.

Лицо отца тут же поменялось. Он отпустил меня и, расплывшись в улыбке, распахнул объятья Максу.

– Мальчик мой!

Макс проигнорировал отца и подошел ко мне.

– Все в порядке?

– Нет. Я хочу уйти отсюда.

– Счастлив был увидеть тебя, папа, - прошипел Макс и, обняв меня за плечи, повел к выходу из зала.

– Что он тебе наговорил?
– спросил брат, как только мы оказались у себя.

– Он заставил меня съесть какую-то гадость.

– Риэль! Я же предупреждал!

– Вот и он сказал, что знает о твоем предупреждении. И если мне нужен талисман, то я съем.

– Черт! Черт! Черт!
– Макс запустил руку в волосы и принялся мерить шагами комнату.

– Вроде особых изменений я пока не чувствую.

– Это и не сразу подействует. Просто будет медленно подтачивать изнутри. Им что-то от тебя понадобилось. Этого я и боялся.

– Макс, - я подошла к брату и уткнулась носом ему куда-то под лопатку. Выше я не достаю.
– Мы все сможем. Достанем этот чертов талисман и вернемся к своим. Лин нам испечет свой знаменитый шоколадный торт с вишней.

– Не напоминай, иначе слюнями захлебнусь, - хохотнул брат.
– Пойдем спать. Я продрог на этом балу до костей.

– И не говори, - поежилась я.
– Макс, но ведь в этой гадости не могло быть яда. Меня не отравили. Просто факт еды? Так мы вроде здесь нормально питаемся. Съедаем все, что приносят.

– Это какой-то вид магии, - снова скривился брат.
– Я не очень понимаю это, но судя по всему, они хотят заставить тебя что-то сделать. Со мной этот финт не пройдет, потому что влияние на меня нужно оказывать дольше.

– Но если действовать через меня,

то можно получить желаемое куда быстрее, - закончила я.
– Макс. Им не я нужна, а ты. Я лишь средство в достижении цели.

– Нет, не думаю. Риль, прекрати. Ты фигура не меньшей значимости.

– Ох, не говори ерунды, - отмахнулась я, проходя вслед за Максом в нашу теперь уже общую комнату.

Макс помог мне выпутаться из платья и я, придерживая его руками, убежала переодеваться в ванную. Переодевшись и умывшись, я юркнула под одеяло, Макс еще был у себя в ванной, я слышала плеск воды. Небеса, как же тут все-таки холодно! Меня колотила дрожь даже под тремя (мы стащили в эту кровать все имеющиеся) одеялами и в толстенной фланелевой пижаме. Через минуту под одеяла ко мне забрался Макс.

– У тебя руки ледяные, - брат попытался растереть мои замерзшие руки в своих.

– Макс, а ты сказал, что они магию используют. А моя магия здесь работает? Может применить парочку заклинаний поубойнее?

– Ага, примени. Только с поправкой, что резерв у тебя здесь как у дракона, а не как у Стража. Плюс ко всему этому, то, что он не восстановится больше. Поэтому если применять что-то, то наверняка. Запомни.

– Только в самом крайнем случае, - кивнула я, придвигаясь ближе к брату.
– Хочу домой. В тепло.

– Скоро вернемся, Риль. Очень скоро.

– Какой-то наш дальний родственник по секрету сообщил, что Старейшины уже все решили. По поводу талисмана.

– Это хорошо. Теперь бы они решили, что им от нас надо и огласили бы свое решение.

– Спокойной ночи, Макс. Спасибо тебе за то, что ты рядом.

– Спокойной ночи. Я всегда буду рядом.

Следующим утром на кровати оказалось очередное платье и приглашение. Макс сбросил подарок с одеяла, подтянул меня к себе и буркнул что-то вроде: "Мы заболели". Когда мы соизволили проснуться окончательно, Макс посоветовал отправить платье и записку обратно с ответом, что мы вчера что-то не то съели и плохо себя чувствуем. Признаться честно, чувствовала я себя и правда на редкость паршиво. Нет, не мутило, не тошнило, но ощущение какой-то пустоты внутри не давало покоя. Я дважды садилась за письменный стол и начинала свои семейные хроники, но из под пера выходили какие-то жалкие огрызки, которые я и сама с трудом понимала. К вечеру я была готова впасть в истерику, потому что ничего не написала, да и вспоминать становилось все труднее и труднее. Принесли ужин, и к нам попытался наведаться один из наших предков, дабы скрасить нашу трапезу, но Макс не очень вежливо отправил родственника за дверь, нагло соврав, что я изволю устраивать семейный скандал, и свидетели такого позора нам не нужны.

– Вот ведь сволочи мертвые, - выругался Макс, усаживаясь рядом со мной.

Я сидела перед камином, завернувшись в одно из одеял. Высунув нос, я вопросительно посмотрела на брата, ожидая разъяснений. Обычно он у меня вежливый и предков уважает.

– Видимо для этого колдовства требуется прямое воздействие. Из рук в руки. Поэтому на пищу, которую нам приносят, они повлиять не могут. А вот протяни он тебе кусочек хлеба и завтра твое состояние ухудшится.

– Мне и так паршиво, - буркнула я, принимаясь за суп. Никогда не любила, но так он был горячим, я готова была его есть здесь на завтрак, обед и ужин.