Что такое ППС?
Шрифт:
– Я предварительно поговорил о том, чтобы он сдавал склады в аренду. Мысль такая: сахар везем как обычно, только в два приема…
Альфред оставил колкие штучки, слушал. Он это делать умеет, умеет выжать собеседника все, что можно выжать. За тем, как раз и нужны его колкие штучки, чтоб разогреть, возбудить собеседника, заставить его расстараться и выложить все.
– Сначала, – оправился, осмелел Виталик, – вывозим фуру на арендованный склад. А после готовим почву и – со складов, полевыми дорогами, мимо ССПМ –
– Два этапа – не слишком ли сложно?
– Сложно. Однако, надежно.
– А что это нам дает? – обыденным тоном задал самый сложный вопрос Альфред.
– Отменим лицензию.
– Авантюрист! – одобрил Альфред, – Не боишься с державой спорить. Два кофе! – крикнул он секретарше.
Виталик почувствовал себя не простым мальчиком на побегушках у Альфреда, пусть даже владельцем авто – иномарки, – почувствовал себя человеком. Он понимает: идея ценная – за лицензию Альфред платит немалые деньги. Плюется на это, а платит.
– Сколько там от складов до границы?
– Три километра, пять – смотря по какой дороге… Близко: там люди за водкой полями через границу ходят. И посторонних нет, там все свои.
– Свои – это важно… А на лицензию, значит, плюем?
– Плюем, и экономим на этом.
– И под твою ответственность?
Виталик пожал плечами, неуверенно подтвердил: – Да… – и в один глоток, до дна, выпил чашечку кофе. Очень уж внимательно смотрел в глаза Альфред Петрович. И что-то важное прокручивал в уме.
– Кури, Виталик, подумать надо.
Виталик курил, шеф думал – в кресле, а не так: живот в лицо Виталика. Шеф не менял лица. Как маршал, у которого два отпечатка на лице: спокойствие или гнев – и все. Одно из двух…
– Идея, – издали, из-за стола, сказал наконец Альфред – недурна! Вполне, как говорится, молодец! Но, не забудь – слегка подался он вперед, – твоя! И за базар, как говорится – отвечать тебе! Все, решено, гордись! Но ты все понял?
Гроза, прохладной сыростью, дохнула из глубин. «Под трибунал!» – распорядился маршал Жуков. Что означало это в дни войны? Холод пробежал по телу. а сейчас что – не война? Пусть не на поле боя – в душах человеческих – но, та же самая война. И жизнь в ней, как и во всех других – не стоит ничего! Сегодня водку вместе пьем, а завтра отдадим приказ: «В расход!»
Славик
Славик, с жезлом на отвесе, ноги разминал: вдоль, по обочине, туда – сюда. Разглядывал участников движения и думал. Слова из фильма вспоминал: советский детектив, давным-давно смотрел в кинотеатре, с девушкой: «Не имей сто рублей – это мало; не имей сто друзей – слишком много. Имей тысячу рублей, и одного друга!» Так говорил крутой преступник взяткодатель, пойманный и севший после. Но ведь как жил! И если бы не сел… Но ведь на то и ум, чтобы не сесть.
Славик
Только что отъехал от него Виталик, и поехал в «дурку», с «Суперами», на склады. Но, как и обещал – оставил Славику «на «Мальборо», и свежие штрихи к картине жизни…
Жизнь шла. По трассе шел автобус, в сторону границы. Славик знал, зачем, куда этот спешит. Такие примелькались, как друзья, которым нечего сказать, и ничего с них не возьмешь. И поднял жезл:
– Добрый день! Инспектор ДПС, старший лейтенант…
В хорошем настроении: да как-никак – сто долларов в кармане – читал инспектор документы,
– Вы, значит, в Москву?
–Ну, да, – косил глазами на путевку, пряча удивление, водитель.
– На вывоз, запрещенного, есть, что-нибудь?
– Наркотики, оружие?
– Не только. А товары, что подпадают под лицензию.
– Смеетесь? – хлопнул себя по карманам, и, глянув в пустой – ну шаром покати! – салон автобуса, рассмеялся водитель, – Зачем? Мы же на ввоз. Мы наполняем рынок, а не наоборот!
– В Лужники?
– Нет, у них свое. Вьетнамский оптовый торговый центр.
– Хороший?
– Да весь рынок наш – оттуда.
– Я видел. А что за товар?
– Поначалу – одежду возили. Теперь уже все, и электронику тоже…
– А нам бы договориться? Телевизор мне нужен, маленький …
– Ну, а чего же – договоримся… – помялся водитель, – Но только, поймите – за деньги. Со скидкой, конечно, но… Мы ведь не нарушаем и ничего вам платить не должны. Мы ввозим.
– Ну, потом! – согласился инспектор, отдал документы, – Еще подумаю…
«Икарусы» – под завязку набитые, – «Чемоданы», – как их называли в народе, катали через границу без устали, как человек, трудящийся во благо близких. Вся страна, и живущие в ней иностранцы, белками крутились в колесе, искали денег и работы. И оборота деньгам.
Но «Чемоданы» – челноки, работают на ввоз. За ввоз товара в Украину, денег никому не платят. «Неразумно!» – думал Славик, и вздыхал – придраться не к чему. «Смеетесь?» – это он, самоуверенно смеется над беспомощным ГАИшником – водитель!
Смутная обида рыская по уголкам души, накладывала свежие штрихи в картине новой жизни… «Они же коммерсанты… – рассуждал, глядя вслед «Икарусу», инспектор Славик, – Виталик тоже ничего не должен. Но он же коммерсант – и платит мне. А почему – он да, а эти – нет? Он умный, и зря не платил бы…»
Картина из новых, вчера еще незнакомых штрихов, сложилась примерно такая. «Где-то, какой-то шальной урожай собирает Виталик. И в хитрую дырку выносит. И платит тому, кто стоит возле этой дырки. А вот «Чемоданы» – какой урожай собирают они! Ну, а я, где стою?»