Что там
Шрифт:
Ронг не мог бы определить его возраста. Однако даже то обстоятельство, что инопланетянин был удивительно гладок лицом, почему-то не показалось ему признаком молодости...
– По.. почему...-астролетчик пытался собраться с мыслями,--почему здесь все...
– Серо?-договорил за него Гладколицый.-И как я узнал то, что вы подумали о дожде? Пустяки, конечно, обыкновенное чтение мыслей на расстоянии. Я должен принести Пришельцу свои извинения-ведь для контакта лучше, чтобы вы... как это называется?-да, чтобы вы не обижались. Oбида осложняет контакт... Мы применили телепатию только для быстроты. Теперь нам достаточно известно о вас, вашем образе мыслей, вообще о землянах. Доказательство тому - все окружающее: деревья, дождь... Но больше этого не будет. Мы узнали необходимое и в дальнейшем будем узнавать только то, что вы
Тысячи вопросов толклись в мозгу землянина. Он выбрал самый простой:
– А чти же дальше?
– Я понимаю: вы хотите узнать нас, нашу планету, как мы живем и так далее. И хотя мне совершенно не ясно, зачем это вам нужно, ваше желание будет удовлетворено. Прошу.
Он извлек из складок плаща коробку величиной с небольшой транзистор, нажал на какую-то кнопку, и Ронг оказался сидящим в неглубоком удобном кресле. Напротив сидел в точно таком же кресле инопланетянин. Они находились в помещении, размеры которого были примерно такими же, как в однокомнатных квартирах в типовых домах, столь распространенных в третьей четверти двадцатого века (Этот вывод Ронгу позволила сделать всплывшая в памяти страница из исторической видеокниги). В помещении стояли небольшой круглый стол и низкое ложе, еще три стула, в потолок были вделаны плоскиеплафоны, из которых струился серый свет. И больше ничего, кроме экрана, похожего на телевизионный. В первую минуту Ронг, мгновенно сориентировавшийся в обстановке, отметил это с одобрением: он любил все рациональное, во всяком случае-был уверен, что это так. Однако позже, в процессе беседы с Гладколицым, невольно вновь и вновь пробегая взглядом по стенам, явственно ощутил, что его что-то слегка гнетет, долго не мог понять в чем дело и, наконец, понял. Даже в капсуле, где астронавту предстояло пробыть, сохраняя контакт с окружающим, а не в черноте небытия, очень недолго, в строго рассчитанной конструкторами ячейке космического корабля была на стене, прямо напротив кресла, совершенно ненужная вещьнаивный рисунок в простенькой рамке: дымчатый глупый котенок самозабвенно играл с мотком ниток.
И только сейчас землянин ощутил, как сжился он со смешным нарисованным зверьком за недолгие шестьдесят секунд, прошедшие до погружения в анабиоз, и абсолютный рационализм обстановки, в которую он попал, показался ему холодным и мертвенным.
– Здесь я и живу, - сказал Гладколицый.
– Прошу чувствовать себя как дома.
Это прозвучало почти по-человечески просто и радушно, и Ронг сразу испытал к инопланетянину что-то вроде симпатии, но очень скоро вновь разочаровался. Вызвав к жизни нажатием кнопки, спрятанной где-то под столом, две тарелки и небольшой прозрачно-серый сосуд, Гладколицый поучительно пояснил:
– Поскольку наши организмы устроены одинаково, я полагаю, что ваш нуждается в питании не менее, чем мой.
"Черта с два одинаково!
– раздраженно подумал Ронг, впихивая в себя что-то студенистое и тоже, разумеется, серое, и запивая это большим глотком довольно приятной жидкости.-Черта с два, если тeбе достаточно этой крохи".
Впрочем, через минуту он был сыт и исполнен бодрости и дал себе слово не делать больше скороспелых выводов.
– Теперь, - вернулся к своему обычному бесстрастно-констатирующему тону хозяин, - я думаю, вы ждете от меня некоторых пояснений.
– Да, -- с хорошо замаскированной иронией ответил Ронг.
– И я был бы очень благодарен за эти пояснения, если, разумеется, мое желание не покажется вам чрезмерно нескромным.
Он находился не то в состоянии, близком к истерике, не то был на грани полнейшего отупения. Не будем слишком строго судить за это юношу, какую бы там специальную подготовку он ни прошел. Ведь не истекли и полутора часов с тех пор, как, вернувшись к действитeльнoсти, он узнал и пережил ужас одиночества на чужой планете, иступил в контакт с гладколицым единственным пока инопланстянином, которого он узнал, испытал полное смятение чувств от знакомства с этим фантасмагорическим серым миром, неведомо как перенесся с пустыря в эту комнату и сейчас сидел здесь с собеседником, у которого необычность ситуации не вызывала, по-видимому, никаких эмоций.
Давайте, наконец, взглянем на вещи под таким углом: одолеть безмерное пространство, пробыть в состоянии анабиоза почти три десятка
Усилием поли он отогнал ненужные мысли и с вежливой настойчивостью попросил:
– Я вас слушаю.
Гладколицый небрежно протянул в сторону раскрытую ладонь. На нее упала длинная сигарета, он разжег ее от неведомо как родившегося в воздухе язычка серого пламени и, закурив, монотонно заговорил:
– Наша планета называется, в переводе на земной язык, "Безоблачный мир" (простите, я не предлагаю вам курить, зная, что земляне давно изжили этот обычай). Должно быть, вы уже убедились в грандиозности достигнутого нами научного и технического прогресса, хотя были покамест свидетелем только самых обыкновенных, маленьких чудес. Я говорю "чудес", ибо знаю; многое из того, что давно вошло в наш повседневный обиход, на Земле показалось бы чудом. Между тем здесь нет никакой мистики - все, чем мы располагаем, достигнуто на основе чисто научной. Ничего удивительного "Безоблачный мир" значительно старше Земли. Естественно, мы достигли большего. Наш мир прекрасен, потому что он - само совершенство. Впрочем, вы убедитесь в этом сами... если, конечно, захотите, - равнодушно заключил инопланетянин. Он подбросил недокуренную сигарету, она моментально растворилась в воздухе.
Ронг, уже не обращая внимания на эти "цирковые трюки", как он презрительно назвал их про себя, возмутился:
– A разве вы поступили бы иначе, оказавшись на Земле? Или на другой какой-нибудь планете?
Гладколицый слегка растянул бесцветные губы. Вероятно, это должно было означать улыбку.
И вдруг астронавт ощутил смертельную усталость.
Действительно, не все ли равно, что это за "Безоблачный мир", и почему он так называется, и какое имеют значение эти три десятка лет полета с субсветовой скоростью, и пусть нелепа и сумбурна эта странная беседа... Погибли товарищи? Ну, тут ничего уже не поделаешь, стоит ли мучаться, если случившегося все равно не исправить? Теплая волна мягко обволакивала сознание, на душе у Роига стало спокойно, было приятно уступать несильному натиску, плыть по течению, оно убаюкивало, покачивало, расслабляя, унося с собой, усыпляя тревогу... "Ты все знаешь и сделаешь как надо", - возник, разрывая липкий туман, властный и чегкий голос Старшего. Ронг огромным усилием воли разлепил тяжелые веки.
– Зачем!-хрипло кричит он.-Это нарочно? Это вы?
– Конечно, - бесстрастно отозвался Гладкoлицый, - так ведь лучше, так спокойно...
– Но я не хочу!!!
Землянин рванулся - и бeсссильнo упал oбратно в кресло. Сознание ушло.
Он падал в бездонную пропасть и знал, что свободно летит в Космосе. Падение замедлилось, в тело проник жидкий холодный свинец, им налились руки, плечи, голова. Это была перегрузка, возникающая при торможении, знакомая по тренировочным полетам в пределах Солнечной системы, не очень большая, но и не такая уж слабая-четырех- или пятикратная. Он знал, что падает на "Безоблачный мир", а где-то неподалеку падает на планету "Золотой колос" - его корабль, который скоро превратится в ничто. Он пытался остановиться, сделать какое-нибудь движение, но перегрузка вязко держала мышцы, он продолжал падать, вне себя от гнева и отчаяния.
Полет кончился. Вокруг была пустота. Рядом возник корабль-совсем настоящий, только размерами в натуральную величину обыкновенного хлебного колоса.
Он был плотно усыпан "ячейками-зернами". В одной из ста семидесяти трех капсул должен был находиться астролетчнк Ронг, однако он свободно висел в Космосе, наблюдая за "Золотым колосом" со стороны.
Появился Гладколицый, как игрушку взял в руки корабль и принялся методично, не торопясь, вылущивать из него капсулы. Расставшись с остовом "Золотого колоса", они устремлялись прочь от него. Ронг знал: к поверхности "Безоблачного мира". Они уплотнились в рубиновый рой, ускорили свой полет-и рaзом вспыхнули, за ними вспыхнуло то, что осталось от корабля...