Что-то кроме магии
Шрифт:
Он выглядел бледнее обычного, а его чёрные глаза странно блестели.
— Тогда — удачи, — сказал Дамблдор. С мрачным предчувствием во взгляде он смотрел, как Снейп молча вышел из комнаты вслед за Сириусом.[1]
* * *
— ...Не понимаю, к чему эта игра в либерализм, — Армандо Диппет расхаживал по пространству своей картины, время от времени бросая недовольные взгляды на нынешнего директора, который
— Снейп не связан со мной никакими клятвами, — не оборачиваясь, проронил Дамблдор. — Поэтому имеет право на свободу выбора. Или хотя бы на иллюзию таковой...
— А если бы он отказался?
Дамблдор бережно усадил Фоукса на его жердочку, ласково погладил сияющие перья.
— После того, как я фактически бросил ему вызов в присутствии Поттера и еще трех человек? Да он не пойдет — побежит к Волдеморту! Осыпая проклятиями лицемерного директора. И вернется живым — как он будет думать, мне назло.
— Вам просто подвернулся удачный случай для того, чтобы спровоцировать этого молокососа, — пренебрежительно заметил Диппет. — Не сомневаюсь, что сам бы он не решился отправиться, струсил.
— О нет, он не трус, — торжествующе улыбнулся Дамблдор. — Он знает, как обуздать свой страх. Он умен, упрям, а сейчас к тому же и очень зол. Уверен, он выживет — и сегодня, и в следующий раз.
Помолчав, он очень тихо добавил:
— И пусть проклянет меня снова.
______________
[1] «Гарри Поттер и Кубок огня». Глава 36 «Пути расходятся». Сцена в Больничном крыле после того, как стало известно, что Фадж натравил дементора на разоблаченного Крауча-младшего.
Глава 88. Удиви врага своего
Слово сказано. Короткое — куда короче, чем «Авада Кедавра». Можешь себя поздравить, Северус Снейп: нынче ночью ты изобрел четвертое Непростительное. Заклинание самоубийцы, состоящее из единого выдоха — «Да».
Поттер — хоть тут от него польза, — подробно пересказал обещания Повелителя в адрес не явившихся. «Один побоялся вернуться, он пожалеет об этом. Один покинул меня навсегда, он будет убит». Эй, Каркаров, у нас с тобой на двоих два гнилых яблока, какое выберешь?[1]
Выбор... Выбор был убит тринадцать лет назад, отравлен ядом Темной Метки и с тех пор призраком таскался по пятам. Персональное привидение, изгнать которое не в силах все хогвартские Хранители.
Снейп не заметил, как очутился перед дверью собственного кабинета. Вроде бы минуту назад еще топтался у кровати Поттера, слушая, как Дамблдор, воплощенная Суровая Скорбь, вопрошает, готов ли Северус отправиться... Да, готов, куда угодно готов — хоть к Волдеморту, хоть к гриндилоу в задницу! Только хватит выдавать фантом за реальность, предлагая выбор, который на деле оказывается все тем же привидением!
В кабинете зачем-то собрались все трое: Пивз, полулежа на крышке шкафа, Кровавый Барон и Моргана на своих
— Тоже интересуетесь, пойду я или нет? — улыбка вышла кривая и невеселая.
— Хранители готовы отправиться с тобой, — игнорируя издевку, ответил Барон. — Хогвартс не бросит тебя одного.
На миг представилось, как полупрозрачные фигуры закрывают его собой, спасая от смертельных заклятий — раз, другой, третий... Идеальный щит, бескорыстный и самоотверженный. До старости прятаться можно.
— Передайте от меня благодарность всем Хранителям, но я отправлюсь один. Повелитель любит, когда к нему на коленях ползут... Мне перед вами стыдно будет.
Пивз длинно и зло выругался.
— На тех, кто ползает, проще наступить, — бесстрастно сообщил слизеринский призрак. — Сами под ноги стелются.
Как не ползти, когда кругом все ползут, и страх каменной глыбой давит на плечи, заставляя колени дрожать и подгибаться... Малфой ползал, Лестрейнджи, Макнейр, да и он сам с первого раза бухнулся в ноги, едва поймал на себе скучающий взгляд нечеловечески спокойных глаз. К Повелителю только на четвереньках, иначе не миновать «Круцио», и край мантии облобызать непременно, захлебываясь благоговением и благодарностью...
— Удиви врага своего, — вновь заговорил Барон. — Сделай то, чего от тебя не ждут.
— И это спасет от смерти?
— Смотря от какой. От покорной смерти овцы под мясницким ножом — наверняка.
Северус почувствовал, как душный страх, вцепившийся в него еще на квиддичном поле, уходит, сменяясь чем-то очень похожим на страстное желание действия. Ощущение было знакомым: именно это бурливое нетерпение десять лет назад погнало его на Астрономическую башню и бросило в прыжок, оказавшийся полетом.
Расстегивая на ходу крючки мантии, он ринулся к себе в спальню.
— Эй, кто дежурный сегодня? Живо ко мне!
Выросший из пола домовой эльф едва успел подхватить летящую в него сорочку («Выстирать! Чтобы белее снега!»), брюки («Отутюжить!»), ботинки («До зеркального блеска!»), черную мантию не школьного образца («Вычистить и выгладить! И быстро, быстро!»).
Почти не видный под ворохом одежды, эльф кое-как поклонился и сгинул вместе с ней.
Но еще раньше, чем домовик скрылся из виду, человек уже захлопнул за собой дверь ванной комнаты.
Когда он вышел, выглаженное-вычищенное уже висело на распялках и стояло на полу. Северус быстро оделся, одернул на себе мантию «для торжественных случаев» и подошел к большому зеркалу гардероба. Оттуда на него посмотрел серьезный молодой джентльмен, привыкший к достатку и уверенный в себе.
— В таких ботинках и умереть не зазорно, — хмыкнул джентльмен.
Северус обвел взглядом спальню. Попрощаемся? Усилием воли подавив приступ тоски и страха, решительно надел шляпу, прилагающуюся к мантии, и вернулся в кабинет, где его ждали привидение, полтергейст и портрет.