Что-то кроме магии
Шрифт:
* * *
Гранитный страж проскрежетал: «Заходи, чего там...», и отъехал в сторону, открывая пологие каменные ступени.
Северус не торопился поставить на них ногу. Только что одержанная победа поставила точку в его старой жизни. Начиналась жизнь новая — не длинная (он это хорошо понимал), но наверняка без болота неразличимых учительских будней. В ее конце явственно горела еще одна Авада, и на этот раз Снейп не сомневался, что успеет отомстить и за Лили, и за Эдгара... и за Гарри.
—
— Деканов пропускайте свободно. Кстати, а как к вам обращаться? До сих пор не задумывался об этом...
— Брунгильда я, — отчего-то смутилась горгулья. — Эх, вот так сторожишь-сторожишь, и только слышишь «открывай» да «поворачивайся», а чтоб уважительно — не дождешься... — она всхлипнула. Звук получился похожим на перестук мелких камешков. — Один Альбус и был вежливый.
— Я тоже буду, — поспешил успокоить ее Снейп. — Пароль мне придумывать или вы сами?
— Сама, сама, — оживилась Брунгильда. — У меня это главное развлечение. Ты сладкое любишь? Не любишь? Эх...
Оставив горгулью подбирать пароли, он поднялся по винтовой лестнице в кабинет.
Три года назад он уже заходил сюда в отсутствие хозяина и хорошо помнил ватную тишину, встретившую его. Сейчас она сделалась еще плотнее, потому что на своей жердочке уже не вздыхал и не шуршал перьями феникс. Портреты прежних директоров помалкивали, но Северус заметил, что многие из них следят за ним. Впрочем, его самого интересовал только один портрет.
— Вы пришли раньше, чем я рассчитывал. Скримджер низложен? — голос у нарисованного Альбуса был точь-в-точь как у живого. Он сидел в таком же кресле, какое занимал при жизни, в той же мантии, которую надел перед своим последним путешествием. Обе руки, совершенно здоровые, лежали на подлокотниках.
— Насколько мне известно, пока нет.
— Значит, вы пробрались тайно. Тогда мне следует поторопиться...
— Я прошел открыто и только что говорил с деканами. Они согласились признать меня директором.
— Браво, — одобрительно усмехнулся Дамблдор. — Между прочим, я поддержал бы вашу кандидатуру, если бы деканам вздумалось потребовать у меня объяснений... Но раз вы справились сами, тем лучше.
— Альбус, я бы хотел поговорить о Поттере и хоркруксах, — сразу приступил к намеченному допросу Снейп. — Первый — дневник Тома, — уничтожен, второй — диадема — хранится в Хогвартсе, третий, как вы подозреваете, — Нагини, четвертый — перстень, который вы разрубили, пятый, как выяснилось, — сам Поттер...
— Шестой мы с Гарри добыли в ту самую ночь, это медальон Слизерина. Том придумал ловушку, по его мнению, чрезвычайно хитрую, но, если позволите, я пока не буду вдаваться в подробности. Важнее то, что подтвердилось наше с вами предположение: для хоркруксов используются реликвии Основателей. Знать бы, где хранится Чаша Хельги...
— И последний ли это хоркрукс, — мрачно добавил Северус.
— Хотелось бы верить. Я успел дать Гарри несколько подсказок, надеюсь,
— Сколько им времени понадобится, по-вашему?
— Все будет зависеть от их сообразительности и удачливости... Но не думаю, что больше полугода. Как только Гарри исполнится семнадцать и перестанет действовать материнская защита, на него откроется полномасштабная охота. И тут уж, как водится, кто кого опередит... У нас с вами имеется всего полтора относительно спокойных месяца, чтобы обдумать первый шаг, который может все определить. И на этом пока хватит о Поттере, — властности у директора после смерти тоже не убавилось. — Я оставил вам кое-какие записи, касающиеся школы. Изучите их, вы должны знать, что именно в Хогвартсе зависит от директора и насколько широко распространяется его влияние.
Северус не стал спорить и обернулся к директорскому столу, рассчитывая увидеть там бумаги. Но обнаружил только чернильницу, стаканчик с одиноким гусиным пером и довольно потрепанный бювар.
— Надеюсь, вы не думаете, что этот кабинет — моя единственная комната. Справа от вас на стене есть светильник в виде руки с кубком. Потяните его вниз.
Изящная бронзовая кисть, держащая ножку похожего на бутон кубка, не раз попадалась на глаза Северусу, но до сих пор он считал ее одной из бессмысленных безделушек, которых хватало на полках и других столах. «Светильник» легко опустился, и вслед за ним с тихим шелестом ушла в пол часть стены, затянутая золотисто-коричневым шелком с едва различимым орнаментом. За ней открылась глубокая темная ниша с тремя одинаковыми дверями.
— Прямо спальня, направо уборная, налево — мой настоящий кабинет, — пояснил Дамблдор. — До сих пор вы находились всего лишь в приемной. В кабинете на столе вы найдете мои бумаги. Потайной ход изнутри открывается таким же светильником.
Снейп вошел в нишу, и стена тотчас же встала на место. Он ощупью нашел руку-рычаг и, убедившись, что она исправна, открыл дверь «Тайной комнаты», как сразу же окрестил про себя этот очередной секрет замка.
В таком кабинете должно было хорошо работаться. В меру яркий свет магических свечей; кресло даже на вид более удобное, чем в приемной; стол не такой широкий, но с полным набором всего необходимого для письма; стены заставлены книжными шкафами, и главное — ни единой картины. Все любопытные глаза и уши остались за толстой стеной.
На столе лежал большой конверт с крупной надписью: «Моему преемнику». Северус потянулся было к нему, но тут кресло громко скрипнуло и в нем объявился Пивз. Его плутовская физиономия светилась предвкушением славной проделки.
— Эй, парень, ты ничего не забыл?
Снейп нахмурился, припоминая, и вдруг хлопнул себя по лбу:
— Ох, моя палочка! Отдайте, пожалуйста.
— Еще чего! — полтергейст поспешно взмыл под потолок. — Попробуй отними!
— Вот спасибо, сами освободили кресло, — Северус поспешил сесть и как ни в чем не бывало занялся конвертом. — А сухую ветку, что у вас за пазухой, можете отправить в камин.