Что-то кроме магии
Шрифт:
Гарри Поттер сидел между Молли и Джинни. Снейп даже не сразу разглядел его в рыжем пламени их голов. Сидел смирно, почему-то в школьной мантии, и смотрел в противоположную стену, поблескивая стеклами очков. Обычный парень, не хуже и не лучше других, почему же он на протяжении многих лет вызывал у него такую ненависть? Странно, но сейчас, сколько ни прислушивался к себе Северус, он не чувствовал и сотой доли того бешенства, которое неизменно вскипало в нем при мысли о Джеймсе Поттере и его сыне. Казалось, яд Нагини, прежде чем выплеснуться из него вместе с потоками крови, растворил в себе отраву
По ногам потянуло ледяным сквозняком, и это придало мыслям другое направление. Где-то забыли закрыть дверь? Северус улыбнулся, понимая, что двери ни при чем. Цепи кобрами бросились за ускользающим пленником, но он успел встать и повернуться лицом к тем, кто, пятная инеем плиты, выходил из стены позади него.
Как и полгода назад, сопровождать господина директора явились все хогвартские Хранители...
Нет, не все. Между тремя полупрозрачными фигурами зияла незаметная для посторонних глаз прореха. Северус поймал себя на том, что невольно ищет четвертого, и в любой тени уже готов увидеть добродушное круглое лицо, и в чужом шепоте различить тихий мягкий голос... Но оставались безмолвны тени и молчали Кровавый Барон, Серая Дама и Почти Безголовый Ник — потускневшие, словно присыпанные пеплом.
— Здесь наливают или только трепятся? — громко поинтересовался Пивз, материализовавшись в кресле подсудимого. В публике послышался смех.
— Призраки и полтергейсты на заседание Визенгамота не допускаются! — заволновался Фадж.
— Если вы прогоните самых древних и почтенных жителей замка Хогвартс, то не услышите от меня ни слова, — заявил Снейп и многозначительно добавил: — Разве что уважаемое собрание пожелает узнать что-нибудь о вашем прошлом, господин бывший министр магии. Пивз, освободите, пожалуйста, мое место.
Фадж насторожился: этот проходимец был близок к Дамблдору, мало ли что тот мог ему наболтать... Или все это пустая бравада? В любом случае обострять вопрос не стоит, а призраки и полтергейсты права голоса все равно не имеют. С этим не поспорит даже Снейп.
— Хорошо, леди и джентльмены, вы можете остаться. Но будьте любезны вести себя тихо!
— Эй, дайте мне трон! — Пивз скроил капризную мину, упал на спину и задрыгал ногами в воздухе. — Трон хочу!
Сивилла взмахнула волшебной палочкой, и рядом с креслом Снейпа появилось роскошное седалище. Пивз перебрался на него и притих, чем немало удивил всех, кто его знал.
— Прошу тишины! — потребовал Фадж, обеспокоенный тем, что кривляка полтергейст привлек с себе внимание, которым в зале полагалось пользоваться исключительно Верховному чародею. — Мы начинаем судебное заседание! Секретарь, зачитайте обвинительный документ.
Секретарь Визенгамота, переживший на своем посту не одного судью, солидно откашлялся и приступил. Потянулись фразы — длинные, как борода Дамблдора, и громоздкие, как великанский экипаж Олимпии Максим.
Снейп не без труда разобрался, что его обвиняют не только в преднамеренном убийстве Альбуса Дамблдора (следовал полный список званий и регалий), но и в узурпации должности директора школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.
Слева послышался храп: Пивз, подперев щеку кулаком, уснул на своем «троне». Барон, просунув руку сквозь спинку, тряхнул его за плечо и шепотом велел вести себя тихо.
— Подсудимый, вы можете сказать что-либо в свою защиту? — спросил Фадж, когда чтение закончилось. В тоне вопроса слышалась ирония: «Ну-ка, поглядим, как он станет оправдываться».
Снейп поднялся, и цепи на этот раз остались неподвижны.
— Да, господин судья, могу. Альбуса Дамблдора я убил по его прямому приказу. И по его же приказу действовал как шпион в среде Пожирателей смерти.
— Вы рассказываете старые сказки на новый лад, подсудимый. Да, еще ваш покойный патрон утверждал, будто вы — его соглядатай в стане врага. Но история учит нас... — кафедра судьи располагалась на возвышении, и Фадж, произнося речь, иногда склонялся к стоящему внизу Снейпу, точно снисходя к его ничтожеству, — ...история учит, что тот, кто предал один раз, предаст и во второй. Или вы хотите сказать, что могущественный волшебник, каким, без сомнения, был Волдеморт, не сумел обнаружить в своих рядах шпиона? Лучше сразу признайтесь, что вы переметнулись к нему, а Дамблдора просто водили за нос!
— Правильнее будет сказать, господин судья, что я переметнулся к Дамблдору. Потому что начинал я как Пожиратель смерти. Позже, в силу веских причин, я поменял сторону. И вы совершенно правы: Волдеморт не сумел обнаружить шпиона в своих рядах. Дело в том, что Дамблдор тоже был великим волшебником. И гениальным стратегом.
В зрительских рядах зааплодировали.
— Настолько гениальным, — повысил голос Фадж, — что предпочел самоустраниться и передать власть вам? Неужели вы у нас такой же гениальный?!
Долорес Амбридж, находившаяся в составе судей, позволила себе сдержанный смешок. Четыре с лишним десятка волшебников, неразличимые в одинаковых мантиях сливового цвета, поспешили разделить ее веселье, и Верховный чародей отнюдь не торопился призвать их к тишине.
— По крайней мере, моей гениальности хватило на то, чтобы обеспечить работу школы, — ответил Снейп, когда смех утих сам собой.
— От оправданий перешли к самовосхвалению, — Фадж уже не скрывал иронии. — Замечательно, превосходно! Позвольте вам напомнить, господин ловкий шпион и неутомимый труженик, что вы обвиняетесь в убийстве, и не кого-нибудь, а своего благодетеля! А единственным оправданием пока выдвинули бредовую версию о том, что он, дескать, сам приказал.
— Дамблдор действительно сам приказал! Я видел это! — негодующий выкрик Поттера заставил все головы обернуться к нему.
— Вам пока не давали слова, мистер Поттер!
— Так дайте мне его, господин верховный судья!
— Дайте сказать Гарри! Пусть скажет герой! Слово герою! — поддержали его зрители.
— Слово предоставляется мистеру Гарри Поттеру! — провозгласил Фадж, изо всех сил старавшийся не упустить инициативу.
Поттер спустился и встал лицом к судейской части зала.