Что-то остается
Шрифт:
Он вздохнул, опустил глаза. Но руки не отнял.
— Два месяца, — умоляла я, стоя на коленях. — До мая. У меня все рассчитано. Я закончу книгу. Я не оставлю ее в монастыре. С нее не снимут копии. Это я тебе обещаю. Я привезу ее с собой. Будет лежать в столе, запертая. Никто не увидит, только ты. Ты прочтешь и скажешь, как мне поступить. Скажешь: «сожги» — сожгу. Как скажешь, так и будет.
Он покачал головой. В темных коротких волосах блеснуло серебро.
— Ох, Альсарена, Альсарена, что мне с тобой делать?..
— Родненький, миленький, позволяешь?
— Второе правило, Альсарена.
— Если
Ирги Иргиаро по прозвищу Сыч-охотник
Когда-то, тысячу лет назад, Рейгелар говаривал:
«— Интуиция — дар богов. Коли нет ее, ни на какой информированности не выехать.
— А как же — значение информации?
— Информация есть не всегда. А чутье может помочь при недостатке сведений.»
Вот так и теперь. Информацию мне взять просто неоткуда — те, кто бродит по следу, докладываться Ирги Иргиаро не станут. А чутье мое говорит — пора, приятель, место менять. Обомшел, в землю врос. Сие не есть хорошо.
Раньше почему-то она молчала, интуиция моя, Рейгеларом взращенная, Рейгеларом хваленая. Почему-то только теперь зашевелилась, когда стало нас двое на Лезвии. Лезвие дрожит, ноги режет, тянет, в пузе где-то начинаясь и — наверх, к «уху», которое под шеей. Смешно, правда?
А с другой стороны, приятель, прикипел ты, что ли, к избе ентой да к деревне Косой Узел? Что тебя держит? Одиночество твое так и так кончилось, связка, двое, вместе — так не все ли равно, где вдвоем на Лезвии соять?
И в конце-то концов, почему ты зациклился на этом разнесчастном Ингмаре? Есть ведь и другие земли. Конечно, пытаться прорваться в Каорен — безнадежно, как и четыре года назад, как и десять лет спустя. На границах стран материка Иньеры у каждой себя уважающей Семьи свои люди есть. И граница с Каор Эненом — не исключение. Но если попробовать махнуть через Зеленое море? В тот же Андалан, в Каст, наконец… До Ирейского Порта как-нибудь проскочим…
Даул много рассказывал о своих родных местах, думаю, охотником Сыч проживет и в Андалане, и в Кастанских горах…
Да, черт возьми, почему именно — охотником? Почему — не в армию, например? Чем, по большому счету, андаланская армия отличается от каоренской? Кроме рыцарей да рекрутов, там есть и «парни на договоре»… А Стуро можно приспособить в лекарские помощники — он куснет, человек заснет, хоть режь его, хоть шей… Правда, такого отношения к тварям всяческим, как в Каор Энене, не встретишь нигде, ну да что нам, волков бояться — в лес не ходить.
И уж что-что, а искать меня в Андалане не будут. Даул сам ни за какие коврижки не пойдет туда, откуда с таким трудом вырвался, и других не пустит. Мало ли, вдруг повяжут, чтоб выяснить, кто это по чужой территории шастает, ну, а уж коли повяжут да подвесят — про Даула узнать легко. Как говорит тот же Рейгелар:
«— У хорошего мастера не молчат. Вопрос только во времени.»
Забавно, а ведь в том, что я смог сделать Первый Шаг, заслуга Даула, и немалая. Я же знал его историю, знал, что в принципе уйти, «разорвать цепь» — возможно. Правда, сам Даул и говорил, что Семья Эуло отличается от его прежней Семьи…
«— Отсюда б я, даже если б захотел, не ушел. То есть — недалеко. Лоутар — сила.»
Редко
Помнится, мы с близнецами из шкуры вон лезли, чтобы он признал нас за тех, кому можно слово сказать. А уж когда Даул Рык изволил при нас с Арито опустошить две бутыли арваранского… Да я неделю от счастья светился.
Странно, но Лерга он, Даул, то есть, признал почти сразу. И натаскивал как-то особенно, помню, Кайр все ворчал, что с ними, потомственными «чертополоховыми кустами», так никто не возится. Ревновал. А я тихо гордился Лергом. Самого Даула заинтересовать — это вам не хиханьки.
Андалан, Золотой Берег, Кастанские горы, где живут полубожественные имраны… Да уж, когда нам с Лергом удавалось «раскачать» Даула… Ему было, что порассказать.
Кстати, Даул из всех видов арваранского предпочитал кардамонное лимрское. Не потому ли и я о нем четвертый год тоскую, о пойле этом?
А Рейгелар вот любил мятное. Вечно какие-то люди привозили ему из Таолора, каоренской столицы.
«— Мои источники мне не только информацию таскают.»
Да что ты, в самом-то деле! Чем тебе местная арварановка плоха? Ну, вонючая, ну, сивушная, ну, разбавляют ее, так ты ж — Сыч-охотник, не какой-нибудь там…
А лимрской жуть как хочется. Податься, что ли, в Арбенор? Не проще ли — прямо в Кальну?
Ох, пора место менять. Пора. Чует спина, Рейгеларом тренированная. Печет пятки-то.
«— Интуиция…»
Как он говорил тогда…
«— Даул ставит корпус, Тан — руки. А я — мозги. Тоже, знаешь ли, немаловажно. Голова — она и у чертополоха имеется. Без мозгов прямая дорога в петлю.»
А еще он говорил:
«— Лучше тебе тренировочно повисеть у меня, чем потом — всерьез, у кого-то другого.»
И за плохие результаты заставлял по полторы четверти на руках висеть. Или по шестой четверти — вниз головой. Сетевые замашки. Он ведь — тоже беглый, Рейгелар. Беглый сетевик. Из Каорена. Хотя он говорил, что, если бы его хотели найти — нашли бы в три дня. И называл себя «отставником». И натаскивал в манере, свойственной Сети Каор Энена.
Н-да. Теперь-то, приятель, тебе так легко не отделаться. И — зуб даю — те, кто бродит по следу, должны «подбирать хвосты». Так что, может, оно и к лучшему, что барышня уехала и вряд ли вернется. Теперь бы еще Стуро как-нибудь…
Ч-черт, опять ты сам из себя веревки вьешь. Прекрати, слышишь? Стуро надо просто объяснить, что он, Стуро, тоже должен не даться живым. И все.
Куда уж проще, а?
Альсарена Треверра
Арбенор меня потряс и заморочил. Я никак не ожидала, что это настолько большой город. Основа его была невероятно древней, еще долираэнской постройки. То и дело глаз натыкался на остатки первобытных циклопических сооружений, как правило, используемых под фундаменты, и теперь почти полностью погрузившихся в многочисленные позднейшие напластования. На костях этих монстров мои славные предки в свое время возводили белокаменные дворцы, мучаясь ностальгией по лазурному морю и жаркому солнцу. Многочисленные галереи и террасы несколько веков противостояли северной хмурой погоде.