Что-то с памятью моей стало
Шрифт:
– Но было же видно, что она тебе нравится.
– Конечно, нравится! У нее так красиво порхали пальцы! Мне нравится замечать у женщин какие-либо их яркие особенности. Женщина вообще существо прекрасное. Но не в каждой все совершенно. Бывает иногда достаточно одного изгиба талии, чтобы восхититься ею. А чтобы восхищаться во всем - о!
– это редкость. Вдруг увидишь иногда в толпе лик Нефертити...
– а я не похожа на Нефертити...
– И не надо! Ты другая, но не менее совершенная.
– Совершеннее
– Да! Совершеннее.
– А бывали у тебя более совершенные, чем я?
– Нет, не было у меня таких. Ты - само совершенство!
– Что-то мы с тобой совсем засовершеннились!
И они весело и громко расхохотались, заглушая восторженное биение сердец.
– Мне даже думается, Маша, что ты сегодня умышленно пригласила Виолу к себе, чтобы проверить меня, как говорится, "на вшивость".
Маша опять рассмеялась:
– Ну нет, милый! Виола сама не промах. Напросилась под предлогом обсуждения очередной пьесы.
Теперь и он снова рассмеялся:
– Вот оно что! Ну и славно! Зато все для нас теперь ясно. Так?
– Так, дорогой! Я тоже уже точно влюбилась в тебя. Ты успешно прошел испытание на вшивость.
– Она хохотнула.
– Ты - мой!
Они остановились, прижались друг к другу и слились в долгом страстном поцелуе.
– Ой, тут бабулек на лавочках не видно?
– спросила она потом слабым голосом, не отрывая щеки от его лица и не открывая глаз.
– Нет, милая. Бабушки давно спят. Да и вообще - счастливые бабуль не замечают!
Маша улыбнулась, заглядывая Игорю в глаза:
– Умеешь ты вовремя ввернуть что-либо из классики, переделав на свой лад!
Игорь тоже улыбнулся:
– Знаешь, мне начинает казаться, что это я после временного помутнения разума и потери памяти стал таким умным.
– Не прибедняйся! И давай не будем вспоминать недоброе.
– Давай. Мне прямо хочется запеть сейчас.
– Ну так спой что-либо!
– Но тогда точно бабульки попросыпаются.
– А ты потихоньку. Только для меня.
– Да теперь у меня все будет только для тебя. Или с твоим именем, как со знаменем.
– Здорово сказано. Я сейчас буду плакать. От счастья.
А он снова прижал к себе Машу и пропел тихонько одну только фразу:
– Я пригорну тебе до свого серденька,
А воно палке, як жар.
– Да...
– вздохнула Маша.
– Нич така мисячна, зоряна, ясная, что домой возвращаться не хочется. Давай спустимся к реке? Там сейчас такая луна!
– Конечно спустимся, моя ненаглядная!
– Певунья? Нет, я тебе еще не пела. Но уж спою! Только переночевать в стогу мы с тобой пока не сможем.
– Ну, у нас теперь впереди вся жизнь. Успеем!
К реке они спускались по узкой тропинке на дне овражка, по сторонам которого возвышались темные громады деревьев.
– Прелесть какая!
– сказал он.
– Куинджи бы сюда с его холстом и красками!
– Игорек! А есть что-либо такое из классики, чего бы ты не знал?
– произнесла она восторженно.
– Ой, Машенька! Да много я чего не знаю. Это все, так сказать, общее образование. Ну, при хорошей памяти такое возможно. А я надеюсь, что она у меня хорошая. Теперь уже! А вот что я понимаю глубже всего, так это то, что люблю тебя крепко!
Машенька, задыхаясь от волнения, с глазами, полными слез, смогла едва прошептать в ответ:
– Я тебя... тоже...крепко... люблю...
Так, обнявшись, они стояли на берегу, пока луна не переместилась в гущу деревьев. И тогда они, несмотря на жаркие объятия, уже немного озябшие, отправились по той же тропинке домой. В подъезде долго целовались, будто должны были тут же расстаться, а потом потихоньку поднялись на третий этаж, и со всеми предосторожностями Маша своим ключом отперла дверь. Но когда вошли в прихожую, мама их все-таки уже поджидала. Она глянула на часы и, улыбнувшись, покачала головой. Однако, не проронив ни слова, тотчас ушла в свою спальню.
Влюбленные обнялись, стоя в прихожей, и никак не могли оторваться друг от друга. Конечно, им хотелось остаться вместе до утра, но известные правила морали не позволяли им этого, что они и выразили соответствующими жестами, показывая в сторону родительской спальни. И разошлись по своим комнатам.
Утром на этот раз первым в гостиную заглянул Сергей Петрович.
– Ты уже не спишь? Ну тогда я тебе сразу сообщу. Мне поступило распоряжение сегодня доставить тебя и твоих конвоиров на областной аэродром. К пятнадцати ноль-ноль. Там вас посадят в самолет и доставят в Москву. Так что вы с Машей до уезда еще успеете немного погулять по нашему славному городку. А ваш внедорожник специалисты ФСБ тут у нас проверят. Твои конвоиры уже сами отогнали его за город на пустырь. Мало ли что!
Через минуту в гостиную вошла и сияющая Маша:
– Уважаемый товарищ капитан, что это вы не встаете? Труба зовет! А ну быстро в ванную! Завтрак уже почти готов.
За завтраком Игорь узнал от хозяев, что сегодня в Белогорске большая ярмарка. Понаедут производители и продавцы со всей области. Так что интересно будет познакомиться с тем, чем область богата. Но Маша возразила:
– Да ну, зачем нам эта толчея! Я сама знаю, куда сводить Игоря.
– А как же с обедом?
– забеспокоилась Светлана Павловна.