Что-то со мной не так (сборник)

Дэвис Лидия

Резюме

Мистер Бердофф приезжает в Германию. Живет в пансионе, где из окна ему видна строительная площадка. Ждет ленча. Каждый день хорошо ест и набирает вес. Посещает занятия, музеи, пивные на открытом воздухе. Любит послушать струнный квартет под открытым небом: руки на металлической столешнице, под ногами – гравий. Грезит о женщинах. Влюбляется в Хелен. Трудная и неудобная любовь. Растущая близость. Хелен обнаруживает любовь к вагнеровским операм. Мистер Бердофф, к сожалению, предпочитает Скарлатти. Загадка души Хелен.

У Хелен заболевает ребенок,

и она возвращается домой, в Норвегию, ухаживать за ним. Она не уверена, что хочет продолжать жить с мужем. Мистер Бердофф пишет ей минимум один раз в день. Сможет ли она приехать обратно до его отъезда в Америку? Ее ответные письма очень коротки. Мистер Бердофф упрекает ее за это. Она пишет все реже, и в ее письмах нет ничего, что мистер Бердофф хотел бы от нее услышать. Мистер Бердофф завершает курс обучения и готовится уезжать в Америку. В поезде, увозящем его в Париж, он смотрит в окно, чувствует себя слабым и ни на что не годным. Хелен сидит у постели своего спящего ребенка, уставившись в окно спальни, и думает о мистере Бердоффе. Потом переключается на воспоминания о предыдущих любовниках и их машинах.

Что она знала

Люди не знали того, что знала она: что на самом деле она была не женщиной, а мужчиной, нередко толстым мужчиной, но, быть может, чаще всего старым мужчиной. Из-за того факта, что она была старым мужчиной, ей было трудно быть молодой женщиной. Например, ей было трудно разговаривать с молодым мужчиной, хотя этот молодой мужчина недвусмысленно проявлял к ней интерес. Ей приходилось спрашивать себя: почему этот молодой мужчина флиртует с этим старым мужчиной?

Рыба

Она стоит над рыбой, размышляя о непоправимых ошибках, которые совершила сегодня. Вот рыба приготовлена, и она – наедине с ней. Эта рыба – для нее, больше в доме никого нет. Но у нее выдался беспокойный день. Как она может есть эту рыбу, остывающую на мраморной доске? И рыба тоже, неподвижная, отделенная от костей, лишенная серебристой кожи, никогда не была так безнадежно одинока, как сейчас: подвергшаяся насилию в крайней форме, она лежит под усталым взглядом этой женщины, последней ошибкой которой в этот день было то, что она с ней сделала.

Милдред и гобой

Прошлой ночью Милдред, моя соседка, живущая этажом ниже, мастурбировала с гобоем. Гобой сопел и взвизгивал в ее влагалище. Позднее, когда я думала, что она уже закончила, она начала пронзительно кричать. Я читала книгу об Индии, лежа в постели. Я чувствовала, как ее экстаз проникает ко мне в комнату сквозь половицы. Конечно, тому, что я слышала, могло быть и другое объяснение. Вероятно, это был не гобой, а гобоист, который входил в Милдред. Или, возможно, Милдред била свою маленькую нервную собачку чем-то длинным и музыкальным вроде гобоя.

Милдред, которая пронзительно кричит, живет подо мной. Три молодые женщины из Коннектикута живут надо мной. Еще есть дама-пианистка с двумя дочерьми на первом этаже и какие-то лесбиянки в цокольном. Я человек здравомыслящий, мать, и я люблю ложиться спать рано, но как я могу вести размеренный образ жизни в таком доме? Это какой-то разгул скачущих и резвящихся вагин:

тринадцать вагин и только один пенис – моего малолетнего сына.

Мышь

Сначала поэт пишет историю о мыши в лунном свете на снегу, как мышь пытается спрятаться в его тени, как взбирается по его рукаву и он стряхивает ее в снег, даже еще не разобрав, что прицепилось к его рукаву. Его кошка рядом, ее тень тоже падает на снег, и она бросается за мышью. Потом эту историю, лежа в ванне, читает женщина. Верхняя половина ее волос суха, а нижняя плавает на поверхности воды. История ей нравится.

В тот вечер она не может уснуть и идет на кухню, чтобы почитать другую книгу того же поэта. Она сидит на табурете возле стойки. Поздно, ночь тихая, хотя время от времени вдали проходит поезд и дает гудок, приближаясь к переезду. Хотя она и знает, что здесь живет мышь, ее удивляет, когда та выныривает из-под конфорки, на которой стоит кастрюля, и нюхает воздух. Ее ножки похожи на маленькие колючки, уши неожиданно большие, один глаз закрыт, другой открыт. Она подъедает что-то с поверхности плиты. Женщина шевелится, и мышь юркает обратно, женщина замирает, и спустя несколько мгновений мышь появляется опять, а когда женщина делает движение, мышь снова ныряет внутрь плиты, как натянутая и отпущенная резинка.

В четыре часа утра женщина, продолжавшая читать и время от времени наблюдать за мышью, закрывает книгу и идет спать, хотя сна у нее по-прежнему ни в одном глазу.

Утром в кухне мужчина сидит на табурете, на том самом табурете возле стойки, и держит на коленях их молодую кошку, обхватив ее шею крупными красными руками. Он поглаживает ее макушку большими пальцами, за ним стоит женщина, склонившись и прильнув к его спине так, что ее грудь расплющилась о его лопатки, ее руки сомкнуты вокруг его груди. Они разложили на стойке хлебные корки, чтобы их запахом привлечь мышь, и ждут ее неосторожного появления, чтобы молодая кошка ее поймала.

В таком положении они остаются долго, окруженные почти полной тишиной и почти не шевелясь, только большие пальцы мужчины ласково гладят кошку по голове, а женщина изредка касается щекой душистых мягких волос мужчины, потом снова поднимает голову, а у кошки глаза стреляют справа налево и обратно. Внезапно на кухне включается мотор, и в водонагревателе вспыхивает газ, по шоссе за окном проносятся машины, потом на дороге раздается одинокий голос. Но мышь знает, кто ее ждет, и не выходит. Кошка слишком голодна, чтобы сидеть смирно, она вытягивает одну лапу, потом другую, высвобождается из некрепко держащих ее рук, запрыгивает на стойку и сама начинает есть хлеб.

Каждый раз, когда ей удается проникнуть в дом или когда ее впускают в дом, кошка сонно сворачивается на стойке у плиты, не сводя глаз с конфорки, где может появиться мышь, но, полусонная, следит не слишком бдительно, словно ей нравится такая ситуация: охотиться – оставаясь неподвижной. На самом деле она просто составляет мыши компанию: мышь начеку или спит внутри плиты, кошка рядом снаружи. У мыши в плите мышата, кошка тоже носит в утробе котят, и ее соски начинают выпячиваться сквозь пушистую шерсть на животе.