Что ты ищешь?
Шрифт:
Преследователь поморщился. От беловолосого типа его отделяло шагов двадцать, но слова он расслышал.
"Меня всегда поражали его музыкальные пристрастия… И всё же почему с ним не пошёл Гис? Ловушка? Нет, я почти уверен, что вокруг больше никого нет. И за нами никто не следил… Нужно сделать это сейчас".
Отвернувшись, мужчина достал из кармана маленькую бутылочку. Осторожно раскупорив её, он капнул чёрной жидкостью на остриё крошечного, будто игрушечного кинжала. Яд стёк в специальный желобок на лезвии. Закончив с приготовлениями, мужчина быстро и бесшумно выступил из-за дерева, собираясь
"Всё-таки ловушка!" — Мелькнуло в сознании, а он уже разворачивался, зная, что увидит за спиной противника.
От пьяной расхлябанности не осталось и следа. Пригнувшись к земле юноша бесшумно крался к своему преследователю и напоминал опасного хищника, подбирающегося к жертве.
Охотник, моментально превратившийся в добычу, всё же метнул кинжал, но мишень отклонилась и отравленное оружие воткнулось в землю. Преследователь потянулся за мечом, но блондин оказался быстрее — он сделал странное движение рукой и его противник упал.
Лёжа на земле, покрытой хвоей и сырыми листьями, мужчина внезапно осознал, что из его груди торчит стилет. Металлическая рукоять подрагивала в такт его дыхания. Дышать, впрочем, становилось всё сложнее — вместо воздуха из горла вырывались какие-то хрипы и кровавая пена.
Не в силах пошевелится, обманутый охотник беспомощно наблюдал, как к нему подходит высокий беловолосый парень. Хотя волосы больше не были белыми. Старый облик скатывался с него как капли воды и проступал новый — пугающе знакомый. С каждым шагом менялась фигура и черты лица, белоснежные пряди стали огненными и укоротились, глаза, ранее небесно голубые, теперь сверкали расплавленным золотом, кожа осталась такой же бледной, но кое — где появились веснушки.
Лежащий на земле ещё успел увидеть, как тот склоняется над ним и проводит холодной ладонью по его лицу, закрывая глаза.
"Он всегда был лучшим. Идеальный, холодный, без изъянов. Никогда не совершал ошибок. Гис…"
А потом он просто умер.
Рыжеволосый молча смотрел на тело у своих ног. Его лицо казалось бездушным и безэмоциональным, как у ледяной скульптуры. Склонив голову на бок, он задумчиво спросил:
— Почему ты это сделал? Почему ты?..
В длинном широком коридоре царил полумрак. С многочисленных картин, висящих на стенах, смотрели миловидные дамы и строгие мужчины, но больше всё же было пейзажей и натюрмортов. Пламя редких свечей отражалось от позолоченных рам и играло с тенями, искажая цвета красок. Бордовая ковровая дорожка, растекалась под ногами рекой тёмной крови.
Из-за огромной мраморной вазы вынырнул парень в тёмной одежде и застыл, молча ожидая указаний.
— Он не выходил? — Гис одним взглядом показал на резные двустворчатые двери с позолоченными ручками.
Парень всё так же молча покачал головой.
Рыжеволосый юноша устало кивнул.
— Ты молодец. Иди выспись.
Охранник склонил голову в лёгком поклоне и бесшумно удалился.
Двери тут же отворились и оттуда высунулась всклокоченная блондинистая голова.
— Так и знал, что это ты! Где был? Ходил развлекаться без меня?!
Гис неопределённо пожал плечами.
— А я влюбился! — Небесно голубые
— Неужели.
— Давай без сарказма! Прошлый раз не считается! Вообрази, я ей спел балладу, а она при этом сидела с такой кислой миной, будто я её молоком недельной давности пою. В общем, она ничего не понимала в искусстве. Кстати, тебе я тоже решил подыскать девушку.
— А мне зачем? — Рыжеволосый скептически приподнял бровь.
Его друг посмотрел на него как на неизлечимо больного.
— Тебе срочно нужно влюбиться, а то так и умрёшь занудной ледышкой.
— Благодарю за комплимент.
— Кстати, а почему на тебе мой плащ? Хотя он тебе больше идёт. О, я тут придумал новую мелодию, ты должен услышать.
Блондин попытался втянуть Гиса в комнату, но тот отрицательно покачал головой.
— Прости, но я должен зайти ещё кое — куда.
— Ладно, но как возвратишься, обязательно послушай.
— Спи давай. — Посоветовал рыжий. — А то с такими мешками под глазами твоя великая любовь на тебя и не посмотрит.
Парень небрежно пригладил стянутые в лохматый пучок длинные волосы и назидательно произнёс.
— Вдохновению не прикажешь.
Этой ночью наместнику не спалось. В завывании ветра за окном чудился чей-то плач. Начинающийся насморк, не улучшал настроения, также как и храп жены под боком. Поворочавшись, некоторое время, мужчина не выдержал, и тихонько встав с кровати, накинул тёплый домашний халат. Приказав слуге принести в его кабинет горячего молока с мёдом, наместник отправился будить своего секретаря, решив действовать по принципу — "Если мне не спится, то пусть и остальным плохо будет". Однако, не обнаружив секретаря в спальне, он вспомнил, что вчера сам отпустил его в город на день рождения тёщи. Недовольно чихнув, самый главный человек в Энтее поплотнее закутался в халат и поплёлся к себе в кабинет.
"Ничто так не успокаивает как работа в два часа ночи. Кажется я мазохист".
Прикрыв за собой дверь, он повернулся и едва не выронил свечу — в кресле за его столом кто-то сидел.
— Доброй ночи, наместник. Ваше молоко почти остыло. — Поздний гость кивнул в сторону стоящей на столе кружки. Его тихий спокойный голос показался знакомым. Приглядевшись повнимательнее, наместник вздрогнул. Перепачканный в земле чёрный плащ небрежно свисал с подлокотника. Золотые глаза сидящего в кресле юноши светились в полумраке. Хозяин кабинета сглотнул — почему-то этот молчаливый парень, нелюбящий привлекать к себе внимание и незаметной тенью следующий за своим хозяином, внушал ему странный трепет.
— Д — доброй ночи… Чем обязан?.. — Мужчина судорожно сглотнул.
— Было ещё одно покушение. — Безо всяких предисловий сообщил оборотень.
По спине побежали мурашки. Наместник схватил со стола кружку с молоком и залпом выпил, очень жалея, что это не вино. Это дало ему несколько секунд на размышления.
— Поверьте, ни я, ни мои люди не имеем к этим инцидентам никакого отношения…
— Знаю. — Рыжеволосый холодно прервал его оправдания. — Вам не выгодна его смерть, хотя бы потому, что вы будете следующим, кто умрёт после него. Тот, кто совершил сегодняшнее покушение — из его личной стражи.