Что ты сделал
Шрифт:
— Кто-то должен был его осадить. Он отвратителен. Шуточки об изнасиловании — и это в две тысячи восемнадцатом!
— Ну-ну, — подал голос Майк, — неужели и слова нельзя сказать, особенно если это юмористическая программа?
— Она отлично держалась, — сказала Карен мягко. — А ты не должен так говорить, Майк. Оставь Каллуму роль адвоката дьявола.
— Знаю-знаю. Мы ею очень гордимся. — Майк сжал мою ногу под столом. — Она и с благотворительной деятельностью хорошо справляется. Ведь тот приют уже собирались закрыть, перед тем как Эли присоединилась к попечительскому совету.
— Черт! Ты мне напомнил, что пора идти. Прости, Кар.
Я была уверена, что говорила, оттого-то и недоумевала, зачем она приехала так рано. Подруга замахала руками:
— Конечно. Иди спокойно. С нами все будет в порядке.
— Ты уверена?
Я встала, но что-то словно удержало меня возле деревянного стола с царапинами от ножа, возле кованых стульев, которые мы купили в антикварной лавке; раскрашенного в пастельные тона блюда для торта; чайного сервиза в цветочек… Именно такие вещи я представляла себе, когда мечтала об идеальном доме, десять лет довольствуясь захламленной тесной лачугой. Красивые посуда и мебель, друзья, способные оценить эту красоту, и, естественно, Карен — моя лучшая подруга с двадцатипятилетним стажем. Я знала, что если бы мне не нужно было идти, мы могли бы проговорить до темноты, забыв о некормленых детях и незаправленных постелях.
— Мы справимся, — улыбнулся Майк и подлил Карен чаю из старинного китайского чайника.
Хотя чайник и подтекал, он был чудо как хорош со своими голубыми цветами по желтому фону! Секунду я подумывала, не перенести ли встречу с Викс на понедельник, но потом рассудила, что причин для этого нет. Еда готова, остальные гости приедут еще нескоро, а работа очень важна для меня. Без нее я чувствовала бы себя всего лишь домохозяйкой, которая время от времени, между визитами к зубному врачу и поездками в супермаркет, со скуки занимается журналистикой.
— Ты ведь знаешь, это очень важно, а то бы я не… Извини.
Карен поправила темные очки — пусть и дешевые, но она все равно выглядела в них как кинозвезда, — отбросила назад длинные темные волосы — такой же длины, как во времена нашей учебы в колледже, — и сказала:
— Не беспокойся за нас. Ну приехали мы пораньше… Просто Джейки хотел пообщаться с Кэсс.
Я перевела взгляд на качели: Джейк и Кэсси были погружены в разговор, прямо как мы с Карен, когда сидели в кофейне по пять часов подряд и не могли наговориться.
— Надо нам почаще устраивать им встречи, — заметила я.
И тут же подумала, что Бирмингем далеко, а кроме того, там не очень приятно. Я много раз приглашала Карен в гости, но она постоянно была завалена работой. Подозреваю, что на самом деле ей просто трудно было выделить деньги на билеты.
— А у Джейка есть девушка? — спросила я.
— Пока об этом приходится лишь мечтать. Но я надеюсь, что он один из тех парней, которые расцветают только в университете. Как ты, Майки.
— Да ладно, я цветущим родился!
— У Кэсси есть парень, его зовут Аарон. Но не очень-то я уверена, что он ей подходит. Его мать — самый что ни на есть ужасный сноб.
— Тогда с ней могла бы хорошо поладить Джоди, — усмехнулась Карен, и я ощутила смесь вины с облегчением: мы снова совпали с ней в оценках.
Хотя мы теперь виделись нечасто и наши жизненные пути разошлись, она по-прежнему оставалась моей лучшей подругой. Даже несмотря на мой теперешний роскошный дом с викторианской кладкой и витражами. Да, глядя на нею глазами Карен, я чувствовала уколы совести
Уходя, я обернулась и сквозь стекло в кухонной двери посмотрела на Карен с Майком. Они смеялись и беззаботно болтали о чем-то, наклонившись друг к другу. А на качелях тем же были заняты ее сын и его дочь, настолько погруженные друг в друга, что не заметили моего ухода. О, если бы знать! Если бы знать тогда о том, что вскоре накроет нас, как лавиной, я бы, наверное, еще постояла в лучах солнца и постаралась впитать в себя все-все, что мне предстояло потерять. Но я не знала. И потому ушла.
Глава третья
— Расскажи еще раз, что случилось.
Даже несмотря на дело, которое привело меня в полицейский участок в сегодняшний, такой солнечный день, я нравилась себе самой в этой роли: Эли Моррис, председатель попечительского совета приюта для женщин Бишопсдина. Наконец-то после долгих лет в качестве просто мамы, миссис Моррис или жены Майка у меня была должность!
Викс, директор благотворительного фонда, встретила меня в помещении, выделенном нам полицейскими для использования в экстренных случаях, которые происходили, надо сказать, гораздо чаще, чем хотелось бы. Стройная, не старше тридцати, с коротко подстриженными черными волосами, в очках с темной оправой она выглядела как типичная жительница Берлина, а уж никак не Бишопсдина. Я никогда не спрашивала, что привело ее в нашу организацию, потому что это, как правило, трудно рассказывать и не менее трудно слушать.
— Он пришел в приют в четверг вечером. Джули клянется, что не давала ему адрес, но я не очень-то ей верю. Он разбил окно и залез в кухню, потом нашел Джули в комнате вместе с детьми, схватил ее за горло и прижал к стене.
— На глазах у детей?
Она кивнула и продолжила:
— Одна из женщин нажала на тревожную кнопку, и приехала полиция. У него был нож. Я думаю, он собирался ее зарезать.
Очень скверные новости.
— Ты написала заявление для прессы?
Снова кивнув, она протянула мне лист бумаги. Викс раньше занималась пиаром и очень хорошо сочиняла подобные тексты. А вот способности к сочувствию ей явно недоставало, но я насчет этого молчала. Она всегда действовала четко в рамках правил, для нее существовало только черное или белое, без полутонов. А тот факт, что женщина обычно любила того, от кого убегала и скрывалась, был как раз таким «полутоном». Я это понимала, поэтому старалась восполнить в общении с жертвами то, чего не могла им дать Викс.
В заявлении для прессы все было подано верно: «Да, в таком заведении, как приют для женщин, всегда есть риски, но это единичный случай. Полиция проявила себя безупречно, меры безопасности усилены».
— И что ты думаешь? — спросила я.
По-моему, это разовый инцидент. Полицейские обещали на этот раз поставить ему электронную метку.
То есть переезжать нашему приюту не придется. Это было бы очень сложно и дорого. Но все-таки я обеспокоилась. Если Пол Дин, муж Джули, нашел его, значит, отыщут и другие. Те, от кого прячутся женщины. А я как раз и отвечала за то, чтобы не допустить подобного.