Что у инока в кармане?
Шрифт:
Папе
Рассудок мой не хочет верить,
Что умер ты – и, что ни ночь,
В мир снов откроются мне двери,
И там лишь смогут мне помочь.
Лишь там, во сне, с тобою снова
Поговорить чуть-чуть смогу —
Пусть не запомню я ни слова,
Но сон тот в сердце сберегу.
С тобой во сне растопим печку,
Возьмёмся что-то мастерить,
Посмотрим фильм и
И будем чай с тобою пить.
А после сна я буду плакать.
Но что тех слёз скупых? – роса.
Слов «вечная Сергею память»
И «он теперь на небесах»
Я не желаю слышать вовсе —
Он жив, покуда жив и я,
Покуда я писать не бросил,
Покуда вертится Земля.
«Куча старых негативов…»
Куча старых негативов… Просто куча…
Люди… Судьбы, взлёты и паденья…
Этот на портрете будто невезучий,
А иной – источник вдохновенья.
Куча старых негативов… Я люблю в них
Вглядываться по вечерам с тоскою,
Всматриваться, вспоминая тот миг,
Час и день, когда с душою
Куча старых негативов – каждый-каждый —
Были сняты мной. И эти люди —
Судьбы, лица, взлёты… Всех однажды
В век эпохи цифровой, наверняка, забудут.
Куча только старых негативов
Сохранит потомству эти лица.
Только груда старых негативов
В прошлое помогут возвратиться.
«Чёрно-белое кино…»
Чёрно-белое кино
Снова вижу я в окно.
Чёрно-белый мелкий дождь
Вызывает в сердце дрожь –
Неужели за окном
Чёрно-бело всё кругом?
Серо всё и всё безлико,
И не слышно птичьих криков.
Чёрно-белых два прохожих
Друг на друга непохожих
Под зонтом под чёрно-белым
Шагом движутся несмелым,
В чёрно-белый чтоб потом
Обогреться зайти в дом.
Чёрно-белое кино –
Надоедливо оно.
Жду когда проснется солнце,
Заглянёт в моё оконце
И прогонит хмурый дождь –
Чтоб унялась в сердце дрожь,
Чтобы снова мира краски
Подарили сердцу ласку,
Чтобы солнца яркий луч
Разогнал всю бездну туч.
И ты тоже где-то ждёшь,
Ждёшь, когда же стихнет дождь,
Ждёшь, когда в душе погода,
Что неладна уж полгода,
Вдруг изменится. – В тот миг
Я
Утреннее (Ода кофе)
Болит спина и спать охота,
Как будто бы всю ночь работал,
А утро только началось…
Нет, не мычат коровы дружно,
Пасти гусей совсем не нужно.
И солнце только поднялось –
Так в окна мои ярко светит.
На улице играют дети
(вот кто не спит уж никогда)
И я твержу себе: «проснись!
Проснись и миру улыбнись
И выпей кофе!» – и, о да!
От ароматного напитка
И шоколадной горькой плитки
Я полон сил и снова бодр.
Я поделюсь со всеми счастьем –
Прощайте беды и ненастья;
И с чашкой выхожу во двор.
«Ты в беретке и старом жакете…»
Ты в беретке и старом жакете
Одиноко стучишь на машинке.
Зябнут пальцы в сыром кабинете.
Едкий запах и свет керосинки.
И ничто так не радует жизни,
Как кусок рафинада и кружка
С крепким чаем. Червивою вишней
Угостила соседка старушка.
Этим летом, сырым и холодным,
Солнце прячется робко за тучи,
Будто кто-то из злого народа
Хочет солнце избить иль замучать.
Выпей чаю, родная, согрейся,
Допечатай последние строчки.
Еле слышно, тихонько засмейся,
Посмотрев из окна на листочки.
Видишь, как ими ветер играет –
Бережливо и нежно, как нянька.
За окном уж закат полыхает,
Умолкает бродяга-шарманка.
Выпей чаю. Ты вечером этим
Встретишь счастье, идя по дороге.
Ты в беретке и старом жакете,
Ты – душа моего монолога.
«Девушка с раскосыми глазами…»
Девушка с раскосыми глазами,
Гостья из неведомой страны
С чёрными густыми волосами,
Ветра дочь и сказочной весны,
Что ты ищешь здесь, в краю далёком:
Здесь – вдали от родины своей?
Сердце мне пленила ненароком —
Как теперь мне жить среди людей?
Я не знаю твой язык – печально это:
Не сказать мне и двух слов тебе.
Попросить ли мне знакомого поэта,
Написал чтоб строки о судьбе?
Или попросить художника: картину —
Твой портрет – чтоб мне изобразил?
Чувств моих глубокую пучину