Что забыла Алиса

Мориарти Лиана

Элизабет накручивала себя все больше:

– Я вот что хочу сказать… Это глупо, ужасно глупо. Он понятия не имеет, что значит сидеть с детьми. Готовить он не умеет. К стиральной машине, по-моему, ни разу в жизни не подходил. Он все время в разъездах. И вообще, он…

Алиса жестом остановила ее. Она не могла слышать, как Элизабет бранит Ника.

– Ему, наверное, противно было думать, что он становится воскресным папой, как когда-то его отец. Он очень не любил, когда отец, Роджер, возил его с сестрами куда-нибудь. Он вспоминал, что Роджер очень старался – можно себе представить – и что это было неловко, непривычно, а сестры

все время ссорились и без всякого стеснения пользовались его кредитной карточкой. Стоит нам войти в ресторан и заметить одинокого мужчину с детьми, как Ник говорит: «Разведенный», и его даже передергивает. То есть передергивало. Десять лет назад… Он хотел каждый вечер приезжать к детям, – продолжала она, постаравшись справиться со своим голосом, – знать, как у них дела в школе, вместе готовить завтрак по выходным. Он много об этом говорил. Было похоже, что он хочет наверстать то, чего у него не было в детстве, и мне нравилось, когда он так говорил, потому что и у нас в нашем детстве тоже не было отца. Он очень романтично представлял себе, какая у нас будет семья. Да не только он, но и я. Не могу поверить… не могу поверить… – Она умолкла, будто обессилев.

Элизабет подошла, села на диван рядом, осторожно обняла ее за плечи и задумчиво сказала:

– Может быть, и хорошо, что ты потеряла память. Теперь ты можешь посмотреть на все объективнее и твоему разуму не помешает то, что случилось за эти десять лет. А когда к тебе вернется память, ты уже будешь смотреть на все по-новому и вы с Ником сумеете договориться без всяких ссор.

– А если память так и не вернется?

– Вернется, обязательно! Ты же понемногу вспоминаешь.

– Может быть, мое прежнее «я» прислали из прошлого, чтобы отменить развод, – колеблясь, произнесла Алиса. – Может быть, память ко мне не вернется, пока я этого не сделаю.

– Возможно! – чересчур оживленно поддержала ее Элизабет, помолчала, а потом добавила: – А Доминик был неплох. Совсем неплох…

Алиса думала, как позволила Доминику целовать себя на этом самом диване, и ее душил стыд.

– Он совсем даже неплох. Просто он – не Ник.

– Да. Он очень отличается от Ника.

Что бы это значило? Ей что, нужно было обидеться за Ника? Но ей вовсе не хотелось втягиваться в обсуждение их достоинств и недостатков, как будто речь шла о женихах. Ник был ее мужем, и она перевела разговор:

– Если уж говорить о мужчинах, то мне нравился Бен.

– Забавно ты говоришь, будто только что познакомилась с ним.

– Что Бен имел в виду, когда говорил, что думал о нашем вчерашнем разговоре?

Алиса знала, что в предмете их разговора заключалось противоречие; пора было наконец разобраться, что стояло между ней и Элизабет.

– Воды хочешь? – Элизабет зевнула и потянулась.

– Нет, спасибо.

– А я хочу.

Она поднялась и прошла в кухню. Алиса следила за ней глазами и думала, не притворилась ли сестра, что не слышит ее вопроса.

Элизабет вернулась со стаканом воды и уселась на кресло перед Алисой.

– Поздно уже.

– Либби…

– В четверг, – Элизабет вздохнула, – до того как это с тобой случилось, Бен приехал к тебе, чтобы помочь с машиной. Только вот, по-моему, ничего с твоей машиной не случилось. Это была просто отговорка.

Ой-ой-ой… Что же она наделала? Алиса выпрямилась на диване и почувствовала, как запылали щеки. Не покушалась же она на мужа своей сестры?

Этого не могло быть хотя бы потому, что он был просто огромен. Что, порвав с Ником, она пустилась во все тяжкие?

– Ты угощала его своими банановыми кексами. Он их просто обожает.

Вот это да…

– И кексы были на сливочном масле. Я запрещаю ему есть масло. Ты же знаешь, у него повышенный холестерин. А ведь ты всегда заботишься о здоровье.

Она соблазнила мужа сестры сливочным маслом! Сердце у Алисы заколотилось как бешеное.

– А потом ты произнесла перед ним небольшую речь.

– Какую еще речь? – слабым голосом спросила Алиса.

– О том, почему нам нужно перестать делать ЭКО и задуматься об усыновлении. У тебя были какие-то брошюрки, заявки, адреса сайтов. Ты сама это все нашла.

Алиса несколько секунд не могла ничего сообразить. В воображении нарисовалась страшная картинка: она поднимается наверх, чтобы «привести себя в порядок», спускается вниз в красном белье и…

– Усыновление, – в смятении произнесла она.

– Вот именно. Ты предлагала нам отправиться в какую-нибудь страну третьего мира, как Джоли с Питтом, и раздобыть себе какую-нибудь хорошенькую сиротку.

– Как это было самонадеянно! – произнесла Алиса, замерев от счастья, что она не соблазняла Бена. – Как навязчиво, противно!

«Но, – подумала она, – разве усыновление – плохая идея?»

– Ну так вот, – продолжала Элизабет, – я просто взбесилась. Когда Бен вернулся домой и все мне рассказал, я позвонила тебе, и мы сильно повздорили из-за этого. Как ты выразилась, настала пора «посмотреть правде в лицо».

– Я что, на самом деле так сказала?

– Ну да.

– Извини.

– Ничего страшного. Я думаю, ты нашла точное слово. Но прозвучало это так, как будто ты считаешь меня полной дурой. Как будто бы ты ни за что не завела дело так далеко. Как будто бы у тебя хватило ума не терпеть выкидыш за выкидышем. Как будто я… ну, не знаю… ну, как будто бы я чересчур эмоционально ко всему этому относилась.

– Прости, – повторила Алиса. – Прости меня…

– Ты этого даже не помнишь. Как только вспомнишь, сразу же почувствуешь себя иначе. Да и я тебе много гадостей наговорила.

– То есть?

– Ну что я буду их повторять! Я и не хотела ничего такого говорить. Но тогда я просто сорвалась.

Они помолчали.

– Джоли и Питт – это твои друзья? – спросила Алиса потом.

– Это Брэд Питт и Анджелина Джоли, – хмыкнула Элизабет. – Ты и все сплетни о знаменитостях забыла.

– Я думала, Брэд Питт был помолвлен с Гвинет Пэлтроу.

– О, да это было тысячу лет назад. С тех пор он успел жениться на Дженнифер Энистон и развестись с ней, а Гвинет родила дочку и назвала ее Эппл [1] . Я не шучу – Эппл!

– Ах вот оно что… – Алисе стало почему-то грустно из-за Брэда и Гвинет. – А на фотографиях у них был такой счастливый вид!

– На фотографиях у всех счастливый вид.

– А Билл и Хиллари Клинтон? Они не расстались?

– Ты имеешь в виду – после той истории с Левински? – уточнила Элизабет. – Нет, не расстались. Об этом все уже давно забыли.

1

В переводе с английского это имя означает яблоко.