Чтоб знали! Избранное
Шрифт:
Светофоры в основном не работали, а если и работали, то на красный свет никто не обращал внимания. Кое-как разгребал движение регулировщик-полицейский, который дул в свисток, как в трубу. Машины ехали в наиболее удобном направлении, поворачивая и разворачиваясь где придётся. В самый последний момент они тормозили, чтобы объехать корову или пешехода. У Кена создавалось впечатление, что водительские права в Индии выдаются не тем, кто сдал экзамен на вождение, а тем, кто провалил его.
Наконец они подъехали в обшарпанному зданию, где должно было проходить совещание. У входа слонялись охранники в смотрящейся по-военному униформе, вялые в движениях, но с выражением
Один из охранников, изучая визитные карточки Кена и Рамачандры, минут пять пытался дозвониться куда-то, чтобы выяснить, заказан ли пропуск. Телефон плохо работал, и охранник кричал в трубку, повышая интонации в конце каждой фразы.
Покричав пять минут, он получил подтверждение и старательно вписал имена посетителей в две бумажки, которые служили пропуском. Когда Кен и Рамачандра протянули пропуск стражу у ворот, тот даже не посмотрел в него, а лишь махнул рукой – проходите, мол, чего уж там. В приёмной было много народу. На стене висел плакат на хинди, который Рамачандра стыдливо перевёл после настоятельной просьбы Кена: «Спать воспрещается!» Кен еле сдержался, чтобы не расхохотаться. И действительно, из-за долгого ожидания и жары посетители в приёмной легко впадали в сон. Босой старик, исполнявший роль Вергилия в этом чиновничьем аду, повёл их по коридору мимо больших комнат, заставленных столами, на которых лежали всё те же рыхлые кипы бумаг. Старик раскрыл перед ними тяжёлую дверь, и они оказались в большом кабинете, где работал кондиционер.
Ощущение прохлады было первым приятным ощущением Кена. Из-за необъятного письменного стола встал человек в чалме и протянул руку ему, а потом Рамачандре. Человека звали Сингх, и он был директором этого учреждения. После недолгого вступительного разговора выяснилось, что он защитил диссертацию в Америке, и это явно чувствовалось в его манерах и движениях. Через несколько минут пришли три его заместителя, в Америке явно не бывавшие, и директор, извинившись, что ему необходимо присутствовать на срочном совещании, ушёл, оставив своих заместителей торговаться.
Кен знал, что они отклонили предложения конкурентов по техническим соображениям, и теперь всё сводилось к цене покупаемого оборудования. Между тем Рамачандра напомнил о технических преимуществах их машин, так что, когда заместители стали жаловаться на высокую цену, Кен тут же обосновывал её, акцентируя то или иное преимущество. Заказчики стали просить скидки то под одним предлогом, то под другим. Кен вспомнил попрошаек, которые протягивали свои грязные ладони в окошко такси, и почувствовал в себе отчётливое нежелание идти на какие-либо уступки.
Один из трёх был явно выше по положению, и он в основном вёл разговор, повелительно бросая указания двум остальным, которые записывали ход совещания для протокола. Когда они предприняли основной нажим, чтобы получить скидку, вдруг отключился кондиционер и проступила тишина. Ведущий переговоры заместитель смущённо объяснил, что отключилось электричество и что это происходит иногда до четырёх раз в день из-за маломощности электростанции. И тут Кену вспомнились не просто нищие, а калеки, при взгляде на которых у него переворачивалось сердце, и Кен решил чуть уступить и предложил в дополнение к продаваемому оборудованию техническое обслуживание. Эти услуги, как правило, предоставлялись
Был сделан перерыв на ленч, и Кена с Рамачандрой отвели в столовую для начальства. Скудность рациона старательно заменялась обилием специй. В потолке кружилось несколько вентиляторов, которые не только создавали прохладу, но и отгоняли толпы мух. Все блюда были вегетарианскими, а Кен хотел мяса.
После ленча был отпечатан протокол совещания и подготовлен контракт для подписи. Пришёл директор в чалме, и его первый заместитель подобострастно подал ему бумаги. Директор бегло просматривал контракт и небрежно задавал вопросы своим подчинённым, а те бросались к нему с объяснениями, привставая со своих мест. Наконец Кен и директор подписали контракт и обменялись рукопожатиями. Кен был очень доволен – после заключения этого контракта его престиж в компании очень укреплялся, да и деньги, которые теперь ему причитались, тоже были немалые.
Сидя в баре гостиницы, он уже более холодно думал о своём сегодняшнем успехе. Ощущение пустоты в сердце становилось более важным, как это часто бывало по вечерам.
«Если бы напротив сидела Натали и держала меня за руку», – подумал Кен. Где бы они ни бывали – шли по улице, ехали в машине или были в гостях, – Натали всегда держала его за руку, стараясь подтвердить прикосновением неисчезающую близость. Кен так привык к этому теплу, что и с другими женщинами он в счастливой привычке пытался поддерживать близость постоянными прикосновениями. Но и женщины, и он быстро начинали тяготиться этим непреходящим напоминанием своего присутствия и с облегчением отстранялись друг от друга.
С Натали он никогда не испытывал абсолютного пресыщения. У него всегда оставалось желание прикоснуться к ней. Кен вспомнил свой ответ на вопрос Натали. Ответ этот теперь казался ему поразительно глупым, но тогда почему-то представлялся естественным и самоочевидным. Натали открыла дверь, и лицо её было светло. Помимо запаха еды – она пригласила Кена на обед – он сразу почувствовал запах зелья, которое она курила. Она жадно поцеловала его и сказала: «Я еле дождалась, пока ты придёшь». В начале их близости Натали бывала шокирована, когда Кен начинал раздевать её, чуть ступив на порог. Но вскоре и она уже не могла себе представить, как это можно иначе. Они научились одновременно замыкать круг любви. Натали объяснила ему:
– Я так люблю тебя, что, когда я чувствую твой выплеск, моё тело сразу же начинает сигналить тебе в ответ: «Да, да, и я счастлива с тобой».
Когда они сидели голые за столом и заканчивали обед, Натали спросила:
– Скажи, что для тебя важнее всего в жизни?
– Успех в моей работе, – не задумываясь ответил Кен.
– Почему? – удивлённо и разочарованно протянула Натали.
Кен пожал плечами, не зная, как это объяснить.
– Что же самое важное для тебя? – спросил Кен.
– Любить, – тихо и убеждённо произнесла Натали и добавила: – Ещё никто мне не сказал, что любовь для него – самое важное.
Кена тотчас кольнула ревность и заработала фантазия, рисуя аналогичную ситуацию, при которой Натали задаёт этот вопрос очередному мужчине. Натали сразу почувствовала это, встала из-за стола, подошла к Кену и обняла его.
– Но ты единственный, кто своим ответом причинил мне боль.
Кен потянулся к ней, и её маленькие груди, как два зверька, доверчиво тыкались носами ему в лицо.