Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин
Шрифт:
— Ну что ты гонишь, ямщик, — скривился Слава. — Люди на редкость нелогичны, и только такая идиотка, как ты, может думать, что любой поступок просчитывается.
— Только такой идиот, как ты, Славик, может нести подобную чушь с таким уверенным видом, — парировала Нина. — Если поступок кажется нелогичным, ты просто не знаешь всех его причин. У каждого характера и у каждого героя в романе есть своя внутренняя логика. Это и есть то, о чем говорят: «герой действует сам по себе». Когда автор нарушает эту логику, получается фальшиво и неправдоподобно. Поэтому я предоставила вам свободу. Ну, относительно, конечно. Я сдавала вам карты, а вы играли по своему усмотрению.
— Ты
— Да, примерно так.
— И значит, вся эта глобальная катастрофа?..
— Ну, конечно. Ты же сама мне рассказывала, как потеряла невинность в шестнадцать лет. Я эту энергосистему создала — хоть какая-то польза от траченных девок, не пропадать же зря Властелиновым усилиям. Я ее с твоей помощью и уничтожила. Чтобы посмотреть, как вы будете действовать в этих обстоятельствах. Но ты, наверно, про дракона хочешь спросить?
Аня закусила губу, молча глядя на нее.
— Я просто предложила тебе твой идеал. Но ведь это было бы слишком скучно, нет? Когда совсем никаких недостатков? Вот тебе и недостаток. Ночью он прекрасный эльф, мечта любой женщины, а днем — толстый уродливый ящер. Тоже штамп из любовного фэнтези. Ты могла выбрать его, могла предпочесть этого красавчика, — она дернула подбородком в сторону Славы. — Или сразу обоих. Исходя из своих грез о госпоже двух рабов. Но я была почти уверена в твоем выборе. И не ошиблась.
— А что толку? — с горечью вздохнула Аня, царапая на бархатной обивке дивана непечатное слово. — Если все это ненастоящее.
— Ты ошибаешься.
Аня посмотрела на Нину с недоумением.
— О чем ты? Все это — твоя фантазия. Как это может быть настоящим?
— Реальный мир — тоже фантазия тех сил, которые его создали. Они, эти силы, точно так же сдают карты людям, и те ими играют. Так, как сочтут нужным. Пока вы здесь — это ваше настоящее. Все поступки реальные, все чувства подлинные. Я к этому не имею ни малейшего отношения. Если, конечно, не надо что-то скорректировать. Как с веревкой на ногах, которую ты, Славик, перегрыз. Ну надо же мне было как-то тебя выпустить. Чтобы ты сюда добрался. Я вас ждала, как вы понимаете. Конечно, можно было тебя заставить ее перетереть обо что-то, но захотелось пошутить. Забавно было наблюдать, как ты сложился буквой зю и грыз, грыз. Мог бы заодно себе и минет сделать.
Слава в очередной раз сжал кулаки и выдал матерную тираду.
— Не старайся, солнце мое, за Анькой тебе все равно не угнаться.
— Но про бабушку-то мою ты откуда узнала? — спросила Аня, устало прикрыв глаза.
— Что она матом занималась? Я и это тебе говорила? Иначе как бы ты мне эту карту сдала?
— Нет, это Максимов. Ты ему рассказывала. А он как-то упомянул случайно. Кстати, он очень неловко себя чувствовал, когда мою должность отдали тебе. Как выяснилось, ему тоже ничего не сказали. Штатную единицу удалось пробить только под группу, и, разумеется, у него был приоритет в выборе сотрудника. А когда узнал, приходил извиняться. Ну, и под это дело мы с ним тоже пару-тройку раз переспали. Извини, так вышло. Сочи — это большая блядская банка с пауками. А уж контора-то…
— Тогда скажи, зачем мы тебе сейчас понадобились? Поиздеваться? — мрачно поинтересовался Слава.
— Нет, просто хотела сказать, что дописывать эту историю не буду. Ставлю текст на заморозку, а это значит, что, скорее всего, никогда больше к нему не вернусь.
— И что будет с нами?
— А это уже вам решать. С того момента, как я поставила на текст статус «заморожено», этот мир начал жить сам по себе, без
— А если мы останемся здесь? — Аня смотрела на экран, укладывая в память карту, которую Нина снова свернула до обычного масштаба.
— Ну уж фигли! — фыркнул Слава. — Можешь оставаться и дальше трахаться со своим выдуманным драконом, а мне здесь делать нечего.
— Если ты останешься, Аня, это и будет дальше твоя настоящая жизнь.
— А что будет в нашем мире?
— Там будет все то же, только без тебя. А тебя запишут в пропавшие без вести. И, если честно, я не знаю, сможешь ли ты вернуться, если вдруг все-таки передумаешь. Эти три портала никак со мной не связаны. Может, они всегда здесь были и будут всегда. А может, очень скоро закроются. Но учти, если вдруг ты умрешь здесь, это не значит, что окажешься там. Игры кончились. Ну… спасибо за компанию. Не знаю, как вам, а мне было весело. Пока не надоело. Счастливо!
Нина встала, подтянула сползающие штаны, нагнулась к системнику и нажала кнопку power. Мерное гудение кулеров смолкло. В комнате не было никого, кроме них двоих.
— С-сука! — сказал Слава и сплюнул на пол. — Все бабы — суки!
27. Возвращение
— Ну так что, прекрасная Анна? — все с той же мерзкой усмешкой спросил Слава. — Домой? Или остаешься?
— Отвали! — прошипела Аня с такой ненавистью, что его лицо вытянулось, и он счел за лучшее заткнуться.
Подойдя к столу, она включила компьютер, но наткнулась на окошко с требованием ввести пароль. Это уже было не по ее части. Аня умела работать с информацией, но не взламывать ее. Да и какой теперь в этом был смысл? Найти Нинин роман и прочитать? Они и так знали, что там написано.
Машинально нажав кнопку питания — что делать, привычка, никогда не оставлять включенный компьютер без присмотра, — Аня протиснулась в щель между шкафами и спустилась вниз. Идет за ней Слава или нет, это ее абсолютно не интересовало. Он вообще ее больше не интересовал, никаким боком.
Васю она нашла в той комнате, где совсем недавно…
Аня встряхнула головой так, что в шее что-то хрустнуло. Об этом больше не думать! С этим покончено!
Все оказалось даже еще хуже, чем ей представлялось. Она пыталась вспомнить новогоднюю ночь, что именно наплела Нинке, но словно упиралась лбом в кирпичную стену. А ведь так всегда гордилась своим умением пить, не теряя головы и не распуская язык. Впрочем, похоже, блокировка стояла исключительно на служебную информацию. Что же там еще было такое, что похлеще секса втроем? Вот так живешь и не знаешь, какие чудовища плавают в твоем подсознании. Впрочем, теперь это тоже было неважно. Гораздо важнее другое…