Чтобы люди помнили
Шрифт:
В 1957 году на экранах страны гремел фильм Константина Пипинашвили «Тайна двух океанов» (6-е место, 31 млн. зрителей), в котором Глузский играл иностранного шпиона Ивашёва. Как он играл! Глядя на него в этой роли, зритель весь сжимался в кресле от негодования, но был не в силах отвести взгляда от экрана — так гипнотизировал образ. Актёр вспоминает: «За мной утвердилась „репутация“ негодяя. Особенно меня за это ценили на одной республиканской киностудии. Как только нужно было сыграть белогвардейца или ещё какую-нибудь сволочь, сразу звонили Глузскому».
Однако совсем иначе, чем в «Тайне двух океанов», играл Глузский другую отрицательную роль — есаула Калмыкова в фильме Сергея Герасимова «Тихий Дон» (1957–1958). Сам актёр так вспоминает об этом:
«Этой ролью я очень горжусь. И поражаюсь, как это моего есаула
Вообще в кино существуют стереотипы: этот по лирическим делам, этот — по комическим, а этот — по трагическим, тот — по злодейским. Мне досталось всего понемногу, но больше всего злодейского. Довольно долго я был актёром, удел которого — отрицательные персонажи. А ведь я застенчив, скован в определённых ситуациях…»
Именно с роли есаула Калмыкова в творческой биографии Глузского начался так называемый «военный период» — почти все 60-е годы он снимался исключительно в фильмах на военную тему. Назову лишь некоторые: «Живые и мёртвые» (генерал Орлов, 1964), «Первый снег» (политрук), «Как вас теперь называть?» (командир партизанского отряда, оба — 1965), «Сколько лет, сколько зим» (полковник), «По тонкому льду» (Кочергин, оба — 1966), «Мне было 19» (советский генерал), «Места тут тихие» (Братнов), «Путь в „Сатурн“» (Сивков, все — 1967), «Конец „Сатурна“», «В огне брода нет» (Фокич, оба — 1968), «На войне как на войне» (полковник Дей, 1969), «Освобождение» (сержант Ряженцев, 1970). Военных ролей в биографии Глузского могло быть ещё больше, если бы от ряда предложений он сам не отказался. О некоторых из этих несыгранных ролей Глузский позднее пожалеет. Например, в 1968 году он отверг предложение Алексея Германа сыграть роль особиста в картине «Проверка на дорогах» (роль досталась Анатолию Солоницыну).
Однако в те же 60-е он сыграл и ряд «гражданских» персонажей, среди которых был даже один комедийный. Речь идёт о фильме Леонида Гайдая «Кавказская пленница», где Глузский сыграл горца, администратора гостиницы. Помните, он учит Шурика произносить тосты? Эта роль внезапно открыла перед зрителем ещё одну грань таланта Глузского — комедийную. К сожалению, ни один из режиссёров позднее так и не попытался использовать это качество актёра в своих работах.
Между тем в отличие от кино театральная сцена предоставляла Глузскому гораздо более широкие возможности. В Театре-студии киноактёра он сыграл множество ролей, среди них: Валько в «Молодой гвардии», Шуру Зайцева в «Старых друзьях», мистера Баба в «Острове мира», Шалву Беридзе в «Доне Иваныче», Карандышева в «Бесприданнице», Жоржа Милославского в «Иване Васильевиче», аббата Пирара в «Красном и чёрном» и др.
Глузский трудился ещё на одном поприще — дублировал зарубежные фильмы. За два десятилетия Глузский озвучил более ста картин. Его голосом говорили признанные мастера зарубежного кино: Луи де Фюнес, Бурвиль, Эдуардо Де Филиппо и др.
В 70-е годы Глузский практически перестал играть отрицательные роли и прочно обосновался в ряду актёров положительного плана (исключением стала лишь роль бандита Злотникова в фильме «Дела давно минувших дней», снятом в 1972 году). И кого он только не играл в те годы: академика, инженера, купца, крестьянина, даже шута сыграл в фильме Александра Митты «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил» (1976). Сыграл он и несколько «военных» ролей в фильмах: «Украденный поезд» (1970), «Бег» (1971), «Пришёл солдат с фронта» (1972, Государственная премия РСФСР в 1973 году), «Пламя» (Серебряная медаль им. Довженко), телефильмы — «Рассказ о простой вещи», «Принимаю на себя» (все — 1975), «Обелиск» (1977).
Самая заметная из этих ролей — Иван Степанович в фильме «Пришёл солдат с фронта». Это был режиссёрский дебют актёра
К разряду «военных» можно отнести и милицейские роли Глузского, которые в изобилии посыпались на него в 70-е годы (впервые в роли милиционера Глузский снялся в фильме «Два барабанщика» (1956), а всего в его послужном списке восемь милицейских ролей). В этих фильмах он в основном играл умудрённых жизнью начальников. Назову лишь некоторые из них: «Всего одна ночь» (1976), «Золотая мина» (1977). За роль в одном из этих фильмов Глузский был награждён премией МВД.
Вспоминает М. Глузский: «Фильм „Всего одна ночь“ снимался в Минске. И вот однажды мне позвонили домой из аппарата МВД СССР и сказали, что картина всем очень понравилась, но особенно руководству Министерства внутренних дел Белоруссии. Министр решил не только представить меня к награде, но и вручить её самолично. Приказали немедленно выезжать. Нас встретили три полковника, которые проводили к генералу. Оказалось, он заместитель у этого самого министра. А генерал, в свою очередь, передал нас в руки министра внутренних дел. Мы устроились у него в приёмной, я уселся рядом с министром. Ждём, пока на нас заполнят какие-то бумаги. Тут я увидел на руке министра татуировку. Моя задача была тогда такой: узнать, как зовут министра, который будет меня награждать. Несправедливо: он знает моё имя и отчество, а я — нет. Вытянул шею и разобрал: на руке было написано „Митя“. Но даже мысли не допустил, что он когда-то сидел. Просто ошибки молодости, возможно, армейской или флотской. Удивило меня другое: он и не пытался скрыть от посетителей татуировку. Хотя до гласности и демократии было очень далеко…»
Именно в 70-е годы Глузский сыграл одну из лучших ролей в своей киноэпопее. Это роль профессора Никодима Сретенского в фильме Ильи Авербаха «Монолог» (1972). Кстати, первоначально роль предназначалась для Ростислава Плятта, но тот по каким-то причинам от неё отказался, и тогда на горизонте возник Глузский. По словам самого актёра, эта роль оказалась для него самой сложной в длинном списке сыгранных ранее. Был даже момент, когда Глузский дрогнул и хотел было от неё отказаться. Но, к счастью для всех, период сомнений длился у него недолго. По опросу, проведённому польским журналом «Экран» среди своих читателей, «Монолог» был назван лучшим зарубежным фильмом 1974 года в Польше. Два года спустя фильм был удостоен приза на кинофестивале в Джорджтауне. Критик Л. Аргус позднее писала:
«Я выбираю фильм „Монолог“ в память о ленинградском режиссёре Илье Авербахе, а вместе с ним выбираю интимность, камерность и спокойную безусловность профессионализма, что некогда была присуща обочине советского мейнстрима. Я выбираю соблюдённую в этом фильме золотую середину между жанром и авторством, между демократичностью и элитарностью. Я выбираю негромкую и отнюдь не выдающуюся, но всё же волшебную силу искусства, которая рождает всегда великий эффект сопереживания и делает старого профессора Никодима Сретенского с его интеллигентскими рефлексиями, нелепыми привычками, беспутным семейством и конченой жизнью близким, родным и понятным каждому зрителю независимо от возраста, статуса и интеллекта».
Ещё одна значительная роль случилась в 1977 году. Причём в редком для этого актёра жанре — комедии. Речь идёт о фильме Петра Фоменко «Почти смешная история». Сценарий его написал известный драматург Эмиль Брагинский специально «под Глузского». Однако мало кто знает, что сам Фоменко поначалу не собирался приглашать на эту роль Глузского. Утвердив на главную женскую роль актрису Ольгу Антонову, с которой он был знаком ещё по ленинградскому Театру комедии, Фоменко считал, что Глузский рядом с нею смотреться не будет. Однако, перебрав с десяток кандидатов, он в конце концов согласился с доводами Брагинского. Результат известен — «Почти смешная история» до сих пор считается одним из лучших отечественных фильмов о любви.