Чтобы встретиться вновь
Шрифт:
Он подхватил ее одним плавным движением и понес на кровать.
– Роланд! – ахнула она.
Но он не стал укладывать ее, не сорвал с нее зубами одежду, как ему хотелось, а просто сел на край кровати, лицом к окну, усадил Лилибет к себе на колени так, что ее голова уютно устроилась в ямке между подбородком и плечом.
– Посмотри туда, – сказал он. – Я любовался закатом. Разве он не прекрасен? Небо сияет пурпуром, а на его фоне возвышается собор с красной черепицей. Думаю, ты выбрала для меня самую
Лилибет рассмеялась.
– Боюсь, совершенно случайно. И я совершенно уверена, Сомертон не знает, что ты все еще здесь.
– Это не его дело, верно? Он тебе больше не муж.
Ее смех замер.
– Но мы еще не до конца разведены. Придется ждать окончательного решения еще месяц.
Роланд поцеловал ее в висок.
– Это всего лишь юридические формальности, милая. Истина же хранится вот здесь. – Он взял ее руку и положил себе на грудь, туда, где билось сердце. Она приласкала его пальцами. – Вот она, истина. Та, что между нами. Та, что всегда была между нами.
Лилибет молчала, глядя, как поднимается и опускается ее ладонь в такт его дыханию.
– Что такое? – спросил Роланд. – Ты во мне сомневаешься?
– Нет, – ответила она сдавленным голосом, и он понял, что ее слишком переполняют чувства и говорить она не в силах.
Они посидели так еще немного, глядя, как небо по-ночному чернеет, а красный купол собора на горизонте становится всего лишь темным пятном. Роланд вдыхал аромат ее волос, чувствовал, как прижимается к нему ее нежное тело, и наконец заерзал, стараясь делать это как можно незаметнее.
– Ну, моя дорогая, – сказал он, снова целуя ее в висок, чтобы скрыть неловкость, – что дальше?
– Полагаю, мне нужно вернуться в свою комнату, – прошептала она.
Роланд кашлянул.
– Ну, об этом мы тоже можем поговорить, но вообще-то я имел в виду следующие несколько дней. Недель. Месяцев. И все такое.
– О! – Лилибет замерла у него на коленях, и ему снова пришлось довольно болезненно приспосабливаться к этому. – Да, конечно! Я… ну… я полагаю, что…
– Да, милая?
– Думаю, это зависит от тебя, – выпалила она.
– От меня? – Он заулыбался.
– Ну, я могу остаться тут ненадолго, просто чтобы убедиться, что у тебя все в порядке, а потом… ну… – Она замолчала.
– Лилибет! – Он сказал это прямо в ее правое ушко. – Милая! Ты чего-то ждешь?
– Нет! Я… нет! Я… я имею в виду, ну понятно же все. Наверное, мы с Филиппом вернемся обратно в замок и будем дальше жить с… с козами и…
– Лилибет. – Роланд осторожно выбрался из-под нее (держать ее на коленях становилось все неудобнее) и поцеловал в нос, в губы, в подбородок. Опустился на колени на твердый деревянный пол, продолжая целовать шею, грудь и особенно нежно округлившийся животик. Взял ее ладони в свои
– Лилибет, ненаглядная моя Лилибет. Моя единственная, такая взъерошенная любовь. Мать моего скандально незаконного ребенка. Ты окажешь мне великую честь стать моей женой, скажем, через месяц, чтобы узаконить, как подобает, появление на свет нашего отпрыска?
Она хохотала и краснела, пытаясь высвободить руки.
– О, Роланд. Глупыш! Это совершенно неприлично. Я официально не разведена, пока еще нет…
Он крепко удерживал ее руки, крепко их целуя.
– Что неприлично, моя милая, так это твой круглый животик, который ты выставляешь напоказ всей Флоренции, как почти разведенная женщина. Ты уже успела наделать кучу неприличностей, моя развратница, и чем скорее мы официально обручимся, тем лучше.
Он встал и толкнул ее на спину, нетерпеливо расстегивая на ней халат.
– И это не говоря о совершенно неприличном способе пригласить саму себя в мою спальню. Можно подумать, что намерения твои не так уж целомудренны.
– Это неправда. Я… – Она задохнулась и замолчала. Ее правая грудь оказалась обнаженной, круглая, пышная, увенчанная темным бугорком. Роланд целовал ее благоговейно, обводил языком сосок, восхищаясь тем, как он твердеет от его прикосновений.
– Можно подумать, что у тебя есть на меня планы, бесстыжая ты развратница.
– Ничего подобного! Я всего лишь… я хотела сообщить тебе… О! – Лилибет застонала, когда его ладонь жадно накрыла ее левую грудь.
– Ты вообще представляешь, что лезет в голову мужчине, когда женщина является к нему в комнату после наступления темноты? – Он провел губами по божественной ложбинке между ее грудями и пососал левый сосок.
– Еще… еще не было темно… – Ее пальцы запутались в его волосах.
– Сумерки уже точно наступили, моя дорогая. Тут не может быть никаких сомнений. – Он спустил халат с ее плеч, и его алчущему взгляду открылся соблазнительный вид. Одной рукой он приподнял Лилибет, сдернул с нее халат и бросил его на пол.
Под ним на ней ничего не было.
– Ты только посмотри на себя, – выдохнул Роланд. Он провел рукой по ее гладкой коже, по округлости живота. Накрыл его ладонями, представляя себе крохотное чудо, скрывавшееся внутри, до сих пор не в силах до конца в него поверить. Неужели они и вправду сотворили его? Вместе создали ребенка – Роланд и Лилибет?
– Падшая женщина, – сказала она, и на этот раз смеха в ее голосе не слышалось.
– Самая прекрасная женщина на свете, – отозвался Роланд, снова целуя живот, и подтянулся выше, чтобы поцеловать в губы. – Самая благородная. Самая умная. Самая отважная.