Чтобы встретиться вновь…
Шрифт:
Марк отвернулся от окна и уставился на длинный белый коридор.
Почему она хочет поскорее вернуться в Англию? Ему казалось, что ей начинает нравиться «Кулаба Уотерс» и она полна решимости приспособиться к жизни в аутбэке. И еще. Он не раз замечал на себе взгляд Софи, и по ее глазам видел, что он ей не безразличен. А их любовь… Она отдавалась ему с желанием и страстностью, которые не оставляли места фальши.
Черт! Все указывало на то, что они могут быть счастливы вместе.
Ты обманываешь
Он сжал кулаки. Ему хотелось что-нибудь разбить. Если Софи действительно хочет уехать в Англию, он не имеет права насильно удерживать ее. Он сам заявил ей, что она вольна уехать, если у них ничего не получится. Что ж, у них ничего не получилось. Конец истории. Она — дочь сэра Кеннета и леди Элайзы. Ее родина — Лондон, где живут родители, Эмма и Тим. Но как, черт возьми, он с ней расстанется? Он не сможет. После всего того, что их соединило, это немыслимо. Он должен снова с ней поговорить. Он должен знать наверняка.
Марк быстро пошел по коридору к палате, откуда как раз выходила медсестра.
— Я дала Софи снотворное. — Медсестра подозрительно посмотрела на Марка. — Лучше сейчас ее не беспокоить. Ей необходимо отдохнуть.
— Я просто попрощаюсь.
Но когда он переступил порог, то увидел, что Софи лежит, свернувшись на боку спиной к нему, а когда он наклонился к ней, она не пошевелилась. Глаза ее были закрыты, веки покраснели и распухли. В руке зажат комок мокрых бумажных салфеток. Она словно молилась во сне.
Он позвонил Джилл с автостоянки.
— Марк, какой кошмар. Как же вам с Софи не повезло.
— Такое, оказывается, случается.
— Да, и часто. Но я уверена, что у Софи еще будут дети.
Марк прокашлялся.
— Я… надеюсь.
— Все равно для вас это большой удар. А для Софи тяжелое, страшное испытание.
— Хорошо, что ты была рядом.
— У Софи достаточно вещей? Я собрала ей на скорую руку только самое необходимое.
— Я возвращаюсь обратно, чтобы взять все, что ей нужно. В Маунт-Айзе на ночь я не останусь. Где-нибудь перекушу и буду дома к десяти часам.
— Ты собираешься сегодня вернуться? — поразилась Джилл.
Марк поспешил закончить разговор, так как был не в состоянии сказать Джилл о намерении Софи как можно скорее вернуться в Лондон. Он сам до сих пор этому не верил.
Вернувшись домой, Марк сразу отправился в комнату Софи. Сказать, что ему было трудно это делать, значит не сказать ничего. Он чудовищно устал, но спать не мог. Марк вытащил из-под кровати ее чемодан. Обувь и джинсы положил вниз, затем открыл ящик комода — там лежало белье. У него дрожали руки, когда он складывал шелковые трусики, кружевные лифчики и тонкую ночную рубашку. Каждая вещь была связана с воспоминаниями, от которых сердце разрывалось на части.
На
Со стоном он бросил страницы с рисунками поверх сложенной одежды и выбежал из ее комнаты.
Но и в собственной спальне утешения он не нашел, потому что здесь его тоже подстерегали воспоминания о счастливом времени, проведенном с Софи. Он распахнул дверь в бельевую, взял одеяло и подушку — сегодня он поспит, если удастся, на диване.
Он уже стянул сапоги, когда раздался звонок. Марк вскочил и, спотыкаясь, кинулся к телефону.
Пожалуйста, пусть это будет Софи!
— Здравствуйте, Марк.
Марк подавил стон. Английский акцент, но это не Софи. Это ее мать.
Ему придется все ей рассказать.
— Здравствуйте, леди Элайза.
— Марк, простите, что звоню так поздно. Я пыталась дозвониться раньше, но вас не было дома.
— Ничего. Я не сплю. — У него перехватило дыхание. — Но Софи нет. Она… — Марк сжал пальцами переносицу, собираясь с силами. — Софи в больнице. У нее случился выкидыш.
— Боже мой…
— Сейчас с ней все в порядке.
— Моя бедная девочка. Весь день у меня было ужасное предчувствие. — Леди Элайза замолчала. — Марк, мне очень жаль. Когда Софи рассказала мне о своей беременности, она была такой счастливой. Такой уверенной в себе. Я порадовалась за нее. Она говорила, вы тоже хотели ребенка.
— Да. — Марк тяжело вздохнул и привалился плечом к стене. — Но врачи сказали, что это было неизбежно. Плод прекратил развиваться.
— Понимаю. Да, такое случается. Как жалко. Бедная Софи. Ей необходимы забота и ласка, когда она вернется к вам после больницы.
— Она не вернется сюда, — выдавил Марк.
— Что вы сказали?
— Она хочет уехать в Лондон.
В нависшей тишине Марк стиснул зубы и закрыл глаза.
— Марк, — раздался голос леди Элайзы, — я понимаю, что это не мое дело, но вы довольны решением моей дочери?
Борясь с подступившими к горлу рыданиями, Марк молчал.
— Я знаю Софи. Она излишне импульсивна и очень остро на все реагирует. Думаю, это решение она приняла сгоряча.
— Не знаю.
— Вы очень расстроены?
— Это был самый ужасный день в моей жизни.
— Вам будет легче, если мы поговорим?
— Сомневаюсь.
Но в голосе матери Софи было столько доброты и сочувствия, что Марк с тяжелым вздохом согласился.
— Хорошо. — Он опустился на пол и прижался спиной к стене. — Что нам делать, как вы считаете?